Эсбен несколько раз моргнул. Веки казались ему тяжелыми и горячими, как будто под них насыпали раскаленный песок.
– Сумасшедший был день.
– Завтра будет такой же. И послезавтра.
Эсбен коснулся волос Кайсы, пропустил влажные пряди сквозь пальцы. Среди всей суматохи от него не укрылась одна вещь. Его сестра за весь день ни разу не воспользовалась телефоном. Он набрал в грудь побольше воздуха.
– Ладно, что у тебя случилось?
– В смысле?
– Даже не знаю. Ты срываешься из Стокгольма глубокой ночью и едешь сюда. Не проверяешь почту, не запираешься с телефоном в ванной, не…
Кайса прервала его.
– Эсбен, сегодня мы хоронили нашу тетю.
– Утром ты обещала, что мы поговорим.
Кайса погрузилась в молчание. Эсбен знал, что ей нужно время, чтобы собраться с мыслями, поэтому терпеливо ждал, рассматривая крючковатые тени на полу.
– Я порвала с Йоханнесом.
Эсбен быстро посмотрел на Кайсу, но увидел только ее затылок.
– Что? Почему? Разве вы не были помолвлены?
– Уже нет.
– Ты расскажешь, что произошло?
Кайса прижала колени к груди.
– Да нечего рассказывать. Обычная история. Он слишком много времени уделяет работе. Она приходит в их пустую квартиру и проводит вечера в одиночестве, коротая время в компании китайской еды и бокала вина. Потом таких вечеров становится все больше, и она начинает думать, что это не то, что ей нужно. Пытается поговорить об этом, но он уходит от разговора, прикрываясь важными совещаниями и вечерними встречами с друзьями.
На последних словах голос Кайсы дрогнул, и Эсбен осторожно погладил ее по спине.
– Что случилось той ночью, когда ты уехала?
– Я сказала ему, что ухожу. Все случилось после того, как я узнала о смерти Софии. Не знаю. Это как будто заставило меня сдвинуться с мертвой точки. Йоханнес… Он никогда по-настоящему не понимал меня. Когда я сказала, что наша тетя умерла, то он почти не воспринял это всерьез. Я рассказывала ему, что она сделала для нас с тобой. Он знал обо всем, но все равно повел себя, как последний… В общем, я разорвала помолвку, а он пришел в ярость.
Эсбен напрягся.
– Он ведь ничего тебе не сделал?
Кайса тихо шмыгнула носом.
– Нет. Только кричал и все время спрашивал, что же подумают люди.
– Козел.
– Так что теперь мне придется искать новое жилье и деньги на него. Я не уверена, что забрала все свои вещи из квартиры, но возвращаться туда я больше не хочу.
– Постой, – Эсбен нахмурился. – Я думал, что у тебя есть работа.
– Была. Я уволилась месяц назад, а в этот вторник у меня должно было быть собеседование, но…
– Но ты здесь.
– Да и к черту.
– Ты можешь пожить у меня.
– В Мальмё? – она вдруг тихонько рассмеялась.
– А что?
– Ты же знаешь, что этот город не для меня.
Эсбен закатил глаза.
– Можно подумать, что у тебя есть выбор.
Кайса ущипнула его за руку.
– Я что-нибудь придумаю. Не беспокойся.
– Да куда уж мне, – проворчал Эсбен.
Кайса перевернулась на спину. Теперь он мог видеть ее лицо.
– Я хочу остаться в Стокгольме. Он напоминает мне о родителях. О всех хороших вещах. Ты понимаешь?
Эсбен понимал. Когда-то он не пожелал переехать в столицу по этой же причине. Когда-то там было слишком много хорошего.
– В любом случае, – Кайса устало провела по лицу ладонью, – еще слишком рано об этом думать. Нужно закончить все дела здесь. Это наверняка растянется на пару недель.
– Да. Наверняка.
Эсбен подумал о том, что утром ему придется связаться с начальством и попросить о внеплановом отпуске или вымолить разрешение работать удаленно.
