– Ну и сиди, Лус, пошли, пройдемся, – он поднялся, подавая руку Лус, но Флоренсия с силой разорвала их рукопожатие, – Да ты с ума сошла! – схватившись за руку, завопил он, – Зачем ты это делаешь? – она молчала, – Ах, да! Пари, мы его отменим, не беспокойся, танцевать в мужском костюме тебе не придется, я больше не играю, – это было предательство. Не единственное его предательство. Но первое сильное предательство.
– Нельзя отменить данное слово и пожатую руку, – с презрением сказала Флоренсия, – Мне стыдно, что я связана им с тобой, слава Богу, это всего лишь до субботы!
– Ты думаешь, я не могу сдержать своего слова? – ее слова задели его, он подошел к ней ближе и посмотрел прямо в глаза.
– Завтра пятница, послезавтра суббота, если у тебя и были шансы, сегодня все разрушилось! – она еле сдерживала слезы, а озадаченная Лус наблюдала за этой странной сценой.
– Значит, не признаешься? – усмехнулся он.
– Признаюсь, на фиесте.
– Перед всеми? – удивился он.
– Перед всем Побережьем, пусть все знают, как я тебя ненавижу! А ты будешь признаваться?
– Признаюсь, – улыбнулся он, – В том, что у меня новая девушка, познакомься, это Лус, – он протянул той руку, и она вышла из-за его спины.
– Флоренсия, я так много слышала о тебе.
– Немудрено! И ты сосем, не похожа на мою маму, – бросила ей в лицо Флор, и еще раз посмотрев Хулио в глаза, ушла.
Лусия не понимала их игры, да и не хотела в ней разбираться. Это был ее второй день на Побережье, а она уже отхватила у самой заметной девчонки ее парня. Да еще какого! Остальное ее не волновало. Видимо, в день ее рождения звезды выстроились так, что ей просто везло по жизни.
На следующий день она отправилась в дом де ла Вега. Это имение сразу ее сразило. Настолько красивым и завораживающим оно было. Антония ждала ее с самого утра. Элеонора тоже места себе не находила. Флоренсия, которую этот временный переезд к бабушке выбил из привычной каждодневной рутины, все же отправилась в танцевальный класс. По дороге она натолкнулась на подъезжающее такси, из которого на нее смотрела Лус. Она не питала ненависти или даже недружелюбия к Флоренсии, она просто была другой. Остановив машину, она элегантно вышла, сначала появились ее молочного цвета лодочки, стройные ножки, затем и она, в красивом нежно-голубом платье, так красиво оттеняющем загорелую кожу. Диего Агирре вместе с сыном направлялись в дом бывшей тещи. Увидев обворожительную девушку, оба замерли. Каждый по своим причинам. Лус явно нравилось, какое впечатление она производила на местных мужчин. Диего словно видел перед собой Антонию в день их первого знакомства. Она тогда только приехала из колледжа, где училась искусству. А Хуан просто влюбился с первого взгляда.
– Привет! – поздоровался Хуан.
– Привет! – ответила Лус.
– Вы идете к бабушке?
– Я иду к сеньоре Антонии посмотреть ее картины.
– О, мама отлично рисует! – восхитился Хуан.
– Антония твоя мама? – удивилась Лус.
– Мачеха, – пояснил Диего.
– Но она воспитала меня, и я считаю ее мамой, – покосился на него Хуан.
– Меня зовут Лус, Лус Равиола.
– Равиола? – усмехнулся Диего.
– Да, вы знаете моего отца? Просто тут все друг друга знают, поэтому я не удивлена, – улыбнулась самой обворожительной улыбкой Лус.
– Знал я одного Равиола, но ты уж точно не его дочь, – рассмеялся Диего.
– А вы отец Флоренсии? – вдруг спросила Лус и поставила его в тупик.
