Паха притихает и подкуривает сигарету, нырнув в тень забора. Следую его примеру, прокручивая в пальцах папиросу. Смотрю, как медленно тлеет табак. Как вспыхивают и гаснут листья. Проблема в том, что если подуть, они разгорятся сильнее, но и быстрее истлеют. Где же тот ветер, который погасит мои чувства к Фурии?
Всю пятницу работаем с техникой. Я и ещё трое техников занимаемся обслуживанием, а остальные намывают и полируют до блеска броню.
– Надо было идти в танкисты. – брякает Иридиев, выныривая из-под башни Т-64. – Кайф же, катайся и стреляй.
– Ага, кайф. – отбиваю, не отрываясь от изучения сложной схемы транзисторов и резисторов. – Торчать целыми днями в консервной банке, а пострелять тебе будут давать раз в полгода, потому что снаряды дорогие. И не забывай, что вся обслужка машины на его экипаже.
– Так какого хера этим занимаемся мы? – трещит Гребенский снизу, начищая гусеницы.
– Спроси чего попроще. – рыкаю, прикрывая глаза.
От всей этой херни башка трещит. Бессонница тоже аукается. Никак не могу сообразить, как подключить чёртову лампочку. А в придачу ко всему, генерал Царёв лично проверяет нашу работу. Вот только когда вижу его, накатывает не благоговейный страх перед главнокомандующим, а мысли о его дочке. Видимо, мне понадобится ещё немало времени, чтобы избавиться от неё.
В коротком перерыве падаем на бордюр в тени высоких тополей.
– Диксон, сигаретой поделишься? – сечёт кто-то справа.
Молча протягиваю пачку, уже не ожидая возврата. Травлю кровь никотином. В последние две недели запасы курева быстро кончаются.
– Кто завтра в увал? – лупит Ванёк, откинувшись на руки и вытянув вперёд ноги.
Стягиваю кепку и подставляю морду солнечным лучам.
– Мы с Диким. – отбивает за меня Макей.
– Герыч, ты тоже?
– Ейс ав коз. – коверкает язык Гребенский.
– А может, толпой в киноху завалимся? – с энтузиазмом предлагает Иридиев, туша окурок об асфальт. – Там какой-то трешовый триллер вышел.
– Посланники смерти? – сечёт Гера.
– Ага. Читал анонс, публика в восторге. Пишут, что мозг сломать можно.
– Дикий, это по твоей части. – ржёт Ваня.
У меня нет ни капли настроя и желания торчать весь день в окружении рож, которые приходится лицезреть ежедневно в течении года, но и тут Паха свинью подкладывает. Чеша затылок, бомбит, не давая мне возможности отказаться:
– Дюха, ты же у нас мозговитый. Спорим, что до конца фильма не разгадаешь загадку.
– На косарь? – толкаю лениво.
– Да хоть на пять.
– Я в теме. – поддерживает Даниил.
Не то чтобы мне нужны были деньги, но лишними они никогда не бывают.
– Делайте ставки, парни, и готовьте деньги. – рублю, подтянув уголки губ в усмешке. – Ещё до половины фильма я разгадаю, кто убийца.
– Не заливай, Дикий.
– Отсоси, Гребень. – поднявшись на ноги, показываю "балалейку" и уворачиваюсь от летящего в меня кирпича. – Ну ты, Герыч, и мазила. Тебе в роту снайперов надо. Вместо мишени.
– Уёбок! – вопит сослуживец, подрываясь следом.
– Ноги как у Дикого сначала отрасти, а потом в догонялки играй! – орут ребята.
Этой ночью снова изучаю криво побеленный потолок, но не делаю попыток нарваться на неприятности. Макей прав, и я это прекрасно понимаю. Парни не сдадут, но из-за меня подставляться никто не станет. До конца службы осталось меньше четырёх месяцев, и заработать себе "чёрное" дело не самая лучшая перспектива. К тому же, рассматривания потолка не такое уж и скучное занятие.
