Немного осмотревшись, я решила воспользоваться кофемашиной. Разговор предстоит нелегкий, и он продлится не меньше пяти минут. Ведь я не могу так просто заявить Олегу, что Крис – его дочь, и потребовать, чтобы он прекратил с ней какое-либо общение.
Во-первых, он мне просто-напросто не поверит. Во-вторых, мне все еще нужно узнать, насколько далеко их отношения успели зайти.
Открывая шкафчик за шкафчиком, я изучала содержимое, а находя необходимое, доставала и ставила на стол. И все это под пристальным взглядом хозяина квартиры.
Я не спешила начинать разговор, поскольку ждала, пока мы останемся одни. И как только входная дверь хлопнула, я поняла, что время пришло.
– Ей хоть восемнадцать есть? – спросила, ставя перед Олегом чашку кофе.
– Не знаю, в паспорт не заглядывал, – бросил язвительно он, даже не притронувшись к чашке.
– Жестоко с твоей стороны. Тебе так не кажется? – задала очередной вопрос, снимая пиджак и вешая его на спинку стула и только после этого присаживаясь.
– С чего вдруг? Я насильно к себе в постель никого не тяну, – произнес он, откидываясь на спинку стула, скрещивая руки на груди.
– С Кристиной ты сделал то же самое?
Казалось бы, такой простой вопрос, но он дался мне непросто. Довольно сложно казаться хладнокровной. Делать вид, что мне все равно. И сдерживаться, чтобы не высказать ему все, что накопилось за столь долгое время.
Затаив дыхание и с силой сжав кружку в руках, несмотря на то что она была горячей, я ожидала ответ, пристально смотря ему в глаза. Я словно надеялась увидеть в его глазах правду. На тот случай, если он решит солгать. Боль от горячего не так сильно обжигает, как мысли о том, что могло случиться непоправимое.
– Так вы мать Крис! – выдохнул с насмешкой Олег, поддаваясь вперед. – А я-то думал, почему вы выглядите так знакомо.
– Видимо, с памятью у тебя действительно проблемы, – язвительно бросила я и тут же повторила свой вопрос: – Что у тебя с моей дочерью?
– Если мне не изменяет память, то ничего! – с сарказмом ответил он, давая понять, что мои слова его немного оскорбили.
Даже несмотря на то, что он так спокойно об этом говорит, мне почему-то не хотелось ему верить. Видимо, вера в этого человека умерла в последнюю нашу встречу. Тем не менее я не могу опровергнуть эту информацию. Мне остается только доверять дочери и поверить словам Олега.
– Я не могу верить тебе, но иного выхода у меня нет. Надеюсь, ты меня поймешь и перестанешь строить какие-либо планы по отношению к моей дочери, – потребовала я.
Так тяжело смотреть ему в глаза. Видеть насмешку и безразличие. Олегу понравился концерт, который я устроила в гостиной. Но, когда речь зашла про Крис, ему стало скучно.
Видимо, его раздражает сам факт, что чокнутая мамаша прибежала разбираться с мужчиной дочери. И следующий вопрос Олега лишь подтвердил это:
– Вам не кажется, что Кристина уже довольно взрослая, чтобы самой решать, с кем встречаться? – вскинув бровь, спросил Олег.
– Моя дочь – самостоятельная девушка, и я не собираюсь лезть в ее отношения, если это не касается тебя! – бросила раздраженно.
Мои слова явно задели Олега. Ведь как иначе объяснить его перекошенное от гнева лицо?
– Вы перешли все границы! – бросил раздраженно он. – Ворвались ко мне домой, закатили истерику, выставили мою девушку вон, говорите со мной неформально, а теперь еще что-то требуете! Полагаете, я все это спущу вам с рук? И не надейтесь!
