– Я до сих пор не спросил твоё имя.
– Аполлинария. Можно Полина. Как тебе больше нравится.
– Разве гаргульи не выбирают себе имена в виде производных от названия своего рода? – Это Алекс помнил отчётливо.
– Да. Но я не совсем из рода гаргулий.
– Ты похожа на тех, о ком говорил прадедушка. Только не умеешь прятать крылья. И как ты можешь называться чьей-то дочерью, если у вас есть только один отец – Аполлон?
– У меня есть и отец, и мать. И рождена я была человеком. Крылья – мой дар, полученный в юношеском возрасте.
– То есть, это не аллегория? Ты действительно её дочь? – Полина кивнула. – Как? – Вытаращил на неё глаза молодой Эванс. Собеседница ненадолго задумалась, подбирая слова перед наклёвывающейся деликатной темой.
– Ну… Я много раз представляла себе нашу встречу. И догадывалась, что тебя заденет новость о том, что после расставания с твоим прадедушкой у Гару родилась дочь…
– Они же не..? – Алекс был уже достаточно напряжён и подозрителен.
– О, нет! Калеб говорил вам правду. Они окончательно расстались тогда на Олимпе, а потом он встретил твою прабабушку – успокоила его Полина. – Моё появление на свет – это очень длинная история. Твой график не позволит выслушать её до конца сейчас. Может быть, обсудим это позже?
Алекс знал и то, что гаргульи – славные рассказчицы. Их истории можно слушать по несколько часов, и даже дней, и ни разу не заскучать. На обед у него не больше получаса. Рабочий день в разгаре, и зависящих от него людей, ожидающих его в министерстве, слишком много. Но даже расследование сейчас казалось менее важным. Ничто не могло заставить его покинуть новую знакомую до тех пор, пока она не удовлетворит захлестнувшее его любопытство. Конечно, гаргулья это понимала. Но дело, которое привело её в Лондон, гораздо важнее автобиографии. Так что она предпочла вкратце описать Алексу причину их сегодняшней встречи. А прочее оставить на будущее.
– Сейчас ты должен запомнить главное. Я, честно, не знаю, кто и почему убил вашего Министра. Но в одном нет сомнений: это лишь начало куда более масштабных и трагических событий, в которых очень скоро погрязнет твоя страна. Как и все остальные. Тридцатинедельная война непризнанных 2074 года покажется вам печальным недоразумением. Грядёт массовое уничтожение человечества.
Пожалуй, Алекс погорячился, когда думал, будто нет ничего важнее происхождения Полины. Пророчество её слова или проверенная информация – звучат они слишком агрессивно. В мировой политике нет подобных слухов. Даже предпосылок к ним. Что же гаргулья имеет в виду?
– Вы ещё не ощущаете изменившегося ветра. Но повестки дня ваших собраний уже ведут к новым противоречиям, которые в будущем не удастся преодолеть. Злоба начнёт расти. Скоро ты столкнёшься с бескомпромисными противниками. Диалоги перейдут в действия. Слова потеряют вес. Хочешь знать, почему я пришла?
– Конечно!
– Я ищу человека, который сможет противопоставить дипломатию ядерному потенциалу всей планеты. Способного словом остановить оружие.
– Иисуса что ли?
– Если бы, – грустно улыбнулась Полина. – Мне нужен политик, обладающий максимальным авторитетом на мировой арене. И достаточно смелый, чтобы пройти сквозь ненависть оппонентов, угрозы радикалов, хулу и предательства со стороны нынешних друзей. При этом не потеряв веры в себя. Этому человеку предстоит спасти миллиард жизней за политической трибуной, а не за пультом управления ракетами.
