Она того стоит - страница 30

Приятный десерт никак не менял того, что основное блюдо было несъедобным. После занятий я спросил V., в чем, на его взгляд, проблема фильма. Он ответил, что в моем монтаже. V. считал, что сделал бы гораздо лучше. Однако я не хотел делить с ним творческий контроль. И не только из-за его несерьезного отношения к работе. У него завязались отношения с Аленой после встречи у церкви. Она до сих пор мне нравилась, о чем он не знал.

Я решил спросить зрительское мнение у матери насчет фильма. Она сказала, что сцены интервью с игуменьей надо значительно сократить, а также сделать богаче визуальный ряд во время закадрового текста. Мне было сложно резать свое же произведение. Словно по живому. Представляю, что испытывал Мартин Скорсезе, когда Харви Вайнштейн заставил обрезать «Банды Нью-Йорка» почти на час. А что сделал Ридли Скотт со своим «Царством небесным» после тестовых просмотров? Вырезал все, что делало этот фильм особенным. Все-таки автор должен сам решать, когда его продукт готов.

В итоге я укоротил фильм почти наполовину. Было динамично, но атмосфера масштабности исчезла. V. второй вариант понравился больше, как и моей матери. Мы пришли на местную студию с просьбой по старой памяти пустить наш фильм в эфир. Они сначала ругались, что мы не привлекли их к созданию проекта, но в итоге согласились. Фильм дважды показали по телевидению. Проект снова занял первое место по району среди научно-исследовательских работ. К тому же он еще прошел отбор на областной конкурс, что было впервые для нашей школы.

Закончилось третье полугодие моего забега к серебряному пьедесталу. Я радовался, что осталось продержаться всего полгода. На новогоднем мероприятии мы были самыми старшими и общались лишь с параллельными классами. Тех, кто младше, мы особо не знали. Они нам были неинтересны. Это был наш вечер, но все уже устали друг от друга. Некоторые сбежали на праздник в другую школу. Почти все одноклассники ушли домой рано, уступив новому поколению наше место.

В этом году мне предстояло серьезно подумать, кем я себя вижу в будущем. Идти за искрой вдохновения либо за стабильностью? ВГИК или юридический университет? В Москве у меня никого не было. Мама не собиралась отправлять меня в неизвестность. Тем более она считала, что режиссер – слишком фантастичная профессия для нашей семьи. Она хотела отдать меня в институт прокуратуры по целевому направлению. После этого пришлось бы вернуться в родной город на пятилетнюю отработку. Меня не устраивала такая перспектива. Кроме того, получить это направление можно было лишь в случае, если мой психиатрический диагноз аннулируют. Моя мать уже давно не связывалась с этим. На продление статуса ребенка-инвалида она возила меня лишь раз.

На очередной медкомиссии в военкомате мне дали направление в областную психбольницу, чтобы определить мою годность к прохождению срочной службы в армии. Меня определили в тот же стационар, где я лежал ровно восемь лет назад. Если бы отказался, то на следующий год мне бы пришлось ложиться во взрослое отделение с другими условиями нахождения там.

Я с отцом попал на встречу к заведующему отделением. Теперь им был мужчина средних лет с понимающим, отзывчивым взглядом. Он сидел в просторном кабинете, где раньше была игровая комната. Ее, в свою очередь, перенесли в другой конец коридора. Зачем-то произвели интерьерную рокировку. Мне это показалось знаком, что теперь мое состояние оценят компетентно, а не с ног на голову, как в прошлый раз. Я сказал, что не могу пропускать много занятий в школе, потому что впереди сложные экзамены. Заведующий отделением был адекватным человеком и заверил, что сможет отпустить меня после трех недель на учебу.