Кеша странно прищурился. Будто бы даже раздражённо. Выражение его лица стало неприятным, но не прошло и секунды, как уголки губ приподнялись в улыбке.
— То есть ты приглашаешь меня к себе? То я к тебе набивался, ты никак, а тут… Что это с тобой, Вероника Прекрасная?
— Кеш, не называй ты меня так, — отхлебнула чай. И едва не скривилась. Каркаде, да ещё и с шиповником. Хуже придумать было сложно.
Кеша поджал тонкие губы. Лицо его, до недавнего времени гладко выбритое, покрывала щетина, которая не просто ему не шла – уродовала. Сидя на лавочке, я смотрела на него из-под ресниц, с трудом сдерживая желание извиниться, отдать деньги за мерзкий чай и уйти. Но вместо этого мне пришлось давиться горячей гадостью и улыбаться. Несколько глотков всё-таки не осилила.
— Пойдём уже, — всё-таки выкинула стаканчик. – Посмотрим какой-нибудь фильм. А то как-то ветрено… Не хочу заболеть. У меня завтра собеседование.
Никакого собеседования у меня не было и в помине. За этот месяц я ткнулась везде, где могла. Осталось пойти по сомнительным заведениям, но существовала вероятность, что работать там мне пришлось бы не только той, кем устроилась. Поёжилась. Была бы на мне кофта с длинными рукавами, натянула бы на пальцы. Только причиной тому была не погода. Кеша отвернулся, проводил взглядом двух громко смеющихся девушек, а когда снова посмотрел на меня, в руках у него что-то блеснуло. Присмотревшись, поняла, что это кастет.
— Это ещё тебе зачем?
Он будто опомнился. Глянул на собственную руку, убрал кастет в карман и передёрнул плечами.
— Сама знаешь, в городе неспокойно.
— Да тебе, вроде, бояться нечего, — поднялась. Ноги затекли, и я потянулась. – Ладно — мне.
— Я и не боюсь, — хмыкнул, — скорее, соблюдаю меры предосторожности.
Ничего не сказав, пошла к выходу из парка. Ещё вечером договорилась с Любашкой, что она заберёт Платона из сада. Впереди были выходные, и Люба предложила оставить брата с ней на пару дней. Они собирались на дачу, компания Мишане была кстати. А мне кстати была пустая квартира. Тянуть дальше я не могла. Времени на сомнения не осталось. Да не развалюсь я в самом-то деле! Тем более это даже не первый раз. Слава Богу, не первый.
Носки у Кеши были белые. Не просто белые – белоснежные. Звук выскочившей из горлышка бутылки пробки заставил меня вздрогнуть и поднять взгляд от его ног. В воздухе чувствовался запах табака и бензина. Запах табака исходил от свитера Германа, который я вытащила из шкафа ночью, да так и забыла убрать. Бензина – от Кеши. Хотя, может быть, это мне всего лишь казалось. Вряд ли от парня в таких носках может вонять бензином.
— Я не буду, — убрала свой бокал, когда Кеша потянулся, чтобы налить вино. – Не хочу. Лучше сок мне налей.
Он покорно выполнил просьбу. Подогретая в духовке пицца вызывала у меня отвращение, мысли были только о том, что должно произойти дальше. Как и обещала, включила кино - старый боевик. Но ни Кеша, ни я на экран не смотрели.
Поджав пальцы на ногах, я-таки подцепила вилкой кусок помидора. За ним потянулся расплавленный сыр. Глаза Кеши вспыхнули плотоядным блеском. Дразня, вытерла сок с губы и, словно случайно, облизнула пальцы. Кеша сделал большой глоток из бокала.
— Дома, и правда, лучше, — в его голосе появились низкие гортанные нотки.
Не сводя с меня взгляда, он осушил бокал до дна и налил снова.
Я посмотрела на плазму. Героиня была чем-то похожа на меня: высокая худая блондинка с голубыми глазами. Только герой Кешу не напоминал от слова «совсем». Крепкий, поджарый, с волосами цвета воронова крыла и чёрными глазами, он был воплощением совсем другого мужчины.
