И как только он это сделал, в дверном проеме тут же нарисовался новый трупак, не в пример крупнее поверженного врача. Был этот новый в военной форме и, судя по физическим параметрам, спортсмен. Кроме всего прочего был он еще и почти на голову выше, что не предвещало рыжебородому ровным счетом ничего хорошего.
– Твою ж то ты мать, а, майор Чигринцев! – только и сумел произнести рыжебородый, прочитав фамилию военного по нашивке на груди.
Майор злобно оскалился, вжал голову в плечи, низко свесил достаточно мощную квадратную челюсть, после чего с силой подался вперед.
И как только он это сделал, бородач тут же со всей силы ткнул стволом дробовика в морду майора, стремясь по недавнему успешному сценарию попасть ему в глаз, но промахнулся. Вместо глазницы ствол дробовика вошел в рот военного, выбив ему при этом пару верхних передних зубов и тошнотворно скрежетнув металлом. Не сводя жадных глаз с бородача, майор челюсти тут же захлопнул, сжал их с силой и впился сломанными зубами в металл дробовика.
Рыжебородый попытался было выдернуть ствол изо рта майора, но только неприятно поморщился от произошедшего после этого очередного скрежета.
Военный при этом не переставал цепляться руками за живого и в какой-то момент, схватив его за куртку, стал тянуть к себе.
Зубы мертвяка снова нехорошо заскрипели по металлу и даже начали мелко крошиться словно это был размокший мел.
– Ибать, ты тип! Сука! – отклоняясь от зомби, отчаянно вскрикнул бородач и с еще большей силой дернул дробовик на себя.
И как только он это сделал, раздался выстрел, который мгновенно разнес темя мертвого военного ко всем чертям.
Обмякнув, вояка повалился на пол, утягивая за собой из рук рыжебородого дробовик.
Вполне протрезвевший уже к этому моменту мужчина тут же принялся вытаскивать оружие из сомкнутых челюстей и даже уперся ногой в морду поверженного военного, после чего со всей силы дернул дробовик на себя, но освободить его так и не смог, уж очень крепко впился майор в металл зубами.
Так и не сумев освободить оружие, рыжебородый медленно стал пятиться назад, вглубь комнаты. И все потому, что в дверном проеме возникли еще два типа. Пусть и не такие рослые, но оба также в военной амуниции и тоже достаточно крепкие по комплекции. Нашивок у них на форме никаких не было и посему понимания о звании и фамилиях указанных трупаков у рыжебородого не было вообще никакого.
Будто собираясь сыграть в игру «кто первым сожрет бородача», эти оба моментально накинулась на мужчину, который за неимением другого какого-либо оружия только и смог сделать, что сжал кулаки, выставил их перед собой, встав в стойку боксера.
Рыжебородый больше уже не смеялся, понимая, что, вероятнее всего, это финал, отчего побледнел просто как полотно. Ударить первым он не спешил, так как знал, что любой укус или даже царапина может привести к заражению.
Примеряясь к тому, кому первому из зомбаков необходимо нанести удар, рыжебородый отступил еще немного назад и едва не потерял равновесие по той самой причине, что Лика едва не зацепила его рукой.
Притаившегося в углу ребенка трупаки не замечали, все их внимание было нацелено на более крупную, маячившую перед ними добычу.
Наконец один из них сорвался с места и кинулся на здоровяка, которому ничего другого уже не оставалось, как врезать со всей силы голым кулаком по скуле нападавшего, пусть даже и с опасной перспективой попасть при этом костяшками пальцев по ощерившимся зубам ходячего трупа. Хотя, особого смысла в этом ударе, конечно же, не было вовсе. Для трупака этот удар был будто игрушечным, оглушить его таким образом было никак невозможно. И все же от удара военный отклонился немного назад, зато другой мертвяк тут же перешел в нападение и, тоже получив от рыжебородого удар в челюсть, отлетел в сторону.
