Ужас сковал меня по рукам и ногам. Я только и могла, что пятиться к выходу из комнаты, озираясь кругом себя невидящим взглядом.
- Кир, уйми их! - гаркнул Коля, подоспевший на помощь, понять бы только кому.
Он обнял меня за плечи, повел куда-то, и все, на что я сейчас была способна, пребывая просто в невероятном шоке, это просто позволить себя увести из того места, которое больше мне не принадлежало.
А в голове билось только одно слово, явственно характеризующее этот цыганский табор, который Николай приволок к нам в дом:
«Саранча».
3. Часть 3
- Отпусти, - дернув плечом, велела я Коле, когда он завел меня в нашу спальню и плотно закрыл за собой дверь.
К звукам, доносящимся из квартиры, не прислушивалась, но этого делать было и не нужно. Громогласный зычный голос Киры достигал, казалось, каждого уголка дома.
- Настен, это ненадолго, клянусь! - взмолился Коля, отчего-то произнеся эти слова полушепотом. - Все наладится у них и ты их больше не увидишь.
- А ты? - зачем-то спросила я, вскидывая подбородок.
Как будто мне действительно было важно, станет ли Николай видеться с ними впредь, когда эта свора покинет наш… вернее, его дом. Ведь такое не прощают. С таким не живут дальше, просто переступив, как через обыденный факт.
- А я… буду иногда, конечно, - пожал муж плечами. - Вообще предпочел бы, чтобы ты никогда ни о чем не узнала.
Я прикрыла глаза и отошла на пару шагов. Пока не понимала, как к этому относиться. Как к предательству? Однозначно. Но если бы это семейство осталось для меня тайной, было бы мне легче?
- Почему ты не отвез их к своей маме? - выдохнула я, и Коля тут же напрягся.
Поджал губы, на щеках, покрытых светлой щетиной, заиграли желваки.
- Она ничего слышать не хочет ни про Киру, ни про девочек.
О, ну хоть один человек, который тоже был против этих троих, у меня имелся. Хотя, время покажет, как именно сложатся отношения свекрови и первой жены Николая.
Я обвела спальню долгим взглядом. Когда глаза выхватывали из привычной обстановки милые вещицы, которыми была полна эта комната, становилось особенно тоскливо на душе. Вот наши свадебные фотографии в рамочках. А вот - первый снимок Никитки. Здесь он еще в роддоме, такой смешной и сморщенный.
- Я не смогу так жить, - сказала мужу, покачав головой. - Заберу сына и мы уйдем.
- Куда?
В голосе Николая послышалась надменность. И он, пожалуй, отчасти имел на нее право. Не потащу же я Никиту к Дарине? По ряду причин это невозможно.
- Пока будем снимать комнатушку, как-нибудь выкрутимся, - сказала я и направилась к выходу из комнаты.
Коля перехватил меня на пороге, когда я уже собиралась выйти и отправиться хоть куда-то. Прогуляться, поехать к единственной подруге и порыдать у нее на плече. В общем, сделать что угодно, лишь бы вырваться из душной клетки, в которую превратился мой собственный дом.
- С сыном уйти не дам, - неожиданно жестко отрезал муж, и когда я посмотрела в его глаза, поняла - он не шутит.
- В каком смысле? - нахмурилась, пытаясь вытащить руку из сильных пальцев.
- В прямом. Чтобы ты таскала Никиту по всяким клоповникам, когда у него есть, где жить и с кем? Этого не будет.
Он смотрел на меня так уверенно и с таким незнакомым выражением лица, какого я еще никогда не видела у Коли, что мне стало не по себе.
- И чтобы я его не таскала по клоповникам, ты решил привезти клоповник к нам домой? Похвально! - найдя в себе силы лишь каким-то чудом, ответила мужу.
