Читать онлайн Марк Казарновский - Они и мы

© Казарновский М.Я., 2022

© Издательство «У Никитских ворот», 2022

Всем хорошо известно, что живем мы в мире растений и животных. Животных разных. Начиная от бактерий и прочей заразы типа Ковида или Омикрона, или что там нас еще ожидает. Эти «заразы» нас любят и стремятся проникнуть в наш, так нами любимый, организм, чтобы уж пожить там с большим удовольствием. С чем мы категорически не согласны.

Но есть живые существа, которые давно с нами сосуществуют. Мы ведем с ними борьбу. Но, я бы сказал, достаточно вялую.

Ну, хлопнешь по шее или руке – убьешь комара. Или схватишь тапок – ввечеру за тараканом. Если догонишь, конечно. А уж о мышках или разных паучках и говорить нечего. Особенно на дачах, где щелей, норок, закоулков и прочих укромных мест хоть отбавляй. Вот эти разные существа и живут припеваючи, Лишь бы дача не сгорела да хозяйка бы оказалась не такой уж фанаткой чистоты и порядка, не брызгала везде всякой гадостью. Да и хозяин чтобы был чистоплотен, но не до занудства. Ест бутерброд, а крошки по полу так и рассыпаются. Все довольны, если жена не видит этакого безобразия. Но, ура, не замечает. У нее тоже свои удовольствия. С утра кофеёк. А он на даче в любой сезон. Так что хозяйка особенно за сожителями не наблюдает. К всеобщему благу, счастью и благоденствию.

Сразу следует отметить, что ситуация с мухой-цокотухой и паучком повторяется в некоторых рассказах. Мы готовы принять замечания читателя, но эта распущенная муха так впечатлила паучков и иных малых жителей земли нашей, что они без устали об этом рассказывают. Мы же только повторяем.

Что касается обитателей «домашних зверинцев», они заслуживают особого внимания и разговора.

Держать дома животное, пожалуй, любое – хоть хомяк, хоть питон, хоть гепард, – дело не только хлопотливое. Не только ответственное.

Когда у нас рождается ребенок, это – радость. Но ты знаешь, что время плача, бессонных ночей, в основном жены, иных детских проблем типа коклюша, ветрянки и ангины – пройдет. А ребенок будет расти, меняться, радовать родителей и близких и огорчать их же.

И все нам в радость. Но с определенного возраста твое влияние уменьшается, постепенно с возрастанием «металлика», айфона, футбола и тому подобное. Дети входят в разные возрасты, и вот ты уже – не нужен. Вон оно как.

Совершенно иная ситуация с животными, которых «мы приручили». Мы им нужны всегда. Уж не говоря о том, что они всегда нами любимы. И преданы нам, иногда вопреки.

Поэтому потеря живущего с нами существа вызывает зачастую боль неимоверную. Которую хозяин и близкие ощущают многие годы.

Первую собаку я нашел в подъезде щенком. Просто увидел, как на ступеньку карабкается рыжий комочек. Влезть ему трудно, но он сопит и упорно продолжает свои попытки.

Вот так он оказался у меня. С рыжей шерстью. Отлично стоящими ушами. Молчалива, но голос на чужого подает немедленно.

Меня она уважала и Хозяйку дома любила. И конечно, старела. Вместе с нами, но чуть быстрее. В ту пору ветеринарная помощь была налажена не шибко. Так вот моя Рыжка болела, поправлялась, вновь болела. Жили мы все вместе. Дочь, жена, собака Рыжка и кот Масик.

Жили, конечно, по-разному, но в общем дружно. Можно сказать, даже счастливо. На самом деле – это и было, вероятно, счастье. Когда ты знаешь, что после работы идешь бродить по переулкам. С Рыжей, которая многое рассказывает. От удовольствия общения с нею я даже начал писать стихи. Конечно, неумелые. Но Рыжка говорила, что ей нравятся.

И мы с ней уже знали: я пришел с работы, не раздеваясь, коротко говорю: «Гулять». Рыжка начинает сопеть, тихонько гавкать и тянет, тянет поводок. Спускаемся во двор, лифта избегая. Там всегда кто-то писает, и Рыжка категорически лифтовой кабины не любит.

Вообще, Рыжка была хоть и дворового происхождения, но умна и характер имела.

Доставляла же нам не только радости. Особенно когда начиналась течка, радости было уже очень мало. Псы в округе дома, а жил я тогда на Аминьевском шоссе (там белые люди не живут), с ума сходили все разом. Я выводил Рыжку на коротком поводке, и в руках обязательно палка. Что псам, которые требовали взаимности, ничуть не мешало немедленно Рыжку мою любимую оплодотворить. Что иногда и удавалось. При этом собаки, убегая, кричали мне вслед: «На себя лучше погляди, прежде чем других колотить палкой».

Но ругань руганью, а любовь любовью. Могу признаться – я просто ее любил.

Ушла из жизни Рыжая, прожив 16 лет. Прошли годы, а забыть – не удается.

Другой наш сожитель, вернее – главный житель, был кот. Звали его Масик. Очень большой, важный и по праву полагал, что в этой семье он – главный.

Рыжке, когда ему надоедал мир и покой в доме, он давал «прикурить». То есть вставал напротив ее морды и начинал противно и злобно мяукать.

Рыжка отворачивалась, крутилась, прятала морду и, не выдержав, с лаем бросалась на кота. Ему только это и нужно было. Он ловко прыгал на кровать и с удовольствием слушал, как мы, Катя – моя дочь, или жена ругали Рыжку – зачем, мол, она кота обижает.

Но вообще жили они дружно. Часто спали спина к спине и любили ночью приходить спать на семейную кровать. При этом шевелиться было нельзя. Масик и Рыжка, издавая различные звуки, прыгали с кровати. Да еще утром высказывали нам за испорченный крепкий сон.

И, повторяю, конечно, в доме кот был главный.

Он очень любил, когда приходили гости. В эти моменты он тихонько сидел на кухне и наблюдал, как дамы, помогая жене, жарили, например, мясо. Затем наступала кульминация. Когда мясо перекладывали на тарелки, Масик легко прыгал (ведь знал куда, мерзавец) на попу гостье и под вопль дамы схватывал обязательно упавший кусок мяса. Да и был таков.

Масик умер тоже 16 лет от роду. Много лет прошло. А вот ведь кажется, что, тихонько поскрипывая половицами паркета, он подойдет к креслу и прыгнет на колени, измяв газету или сбросив на пол пульт телевизора.

Ушли мои животные. Пусто. Тоскливо. Но появилась твердая уверенность – новых не заводить ни в коем случае.

И тут же жена принесла котенка, которого подобрала в луже. Осень. Котенок был болен и жил у нас не очень долго. Но поразил меня своей деликатностью. Он, кажется, понимал, что вроде и не очень ему рады. Что беспокойств много от него. Невольно. На самом деле, много ведь деликатных людей. Когда они заболевают, то стараются никому никаких хлопот не доставлять. Или – уж ежели невозможно – то по минимуму. Так и этот котенок. Его лечили, ибо уже ветеринария становилась на ноги. Только плати.

Но коту не помогли и деньги. Он быстро и тихо ушел из жизни, никому не досаждая.

Хотел еще упомянуть ворону. Она попала к нам случайно. Я ее описал в одном из своих рассказов. Очень была смышленая. Хитрая. Нагловатая. На фото видно, как она прячет в щели между паркетом монету.

Однажды улетела, но недалеко. Села на крышу банка и, увидев, что я ее ищу, стала громко каркать.

Моим беганьем вокруг банка заинтересовался милиционер. Я вынужден был ему объяснить, что ворона эта цирковая. Что вечером выступление, в том числе номер с вороной, которая считает и исполняет иные кунштюки.

Милиционер проникся. Принес лестницу, и ворона ко мне просто подбежала. Изумила этим как стража порядка и денег в банке, так и меня.

Через месяц улетела окончательно.

Ну и все. И больше – ни за что. Никого и никогда.

И тут же дочка приносит «неведому зверушку».

Оказался любимый мною без памяти щенок неизвестной породы по кличке Джим.

Он также прожил у нас 16 лет, и уж с его уходом точно никто не появится.

Время, как говорится, отдавать долги.

А Джим занимает такое место в жизни моей и нашей семьи и его подружки Оли, что я не могу не привести рассказ о нем. А фото говорят сами за себя.

Рисунок автора

Живу я сейчас в большой трехкомнатной квартире. Охраняю ее от посторонних и считаю своей территорией, хотя, как мне кажется, большие животные, которые ходят на двух лапах и называются людьми, считают, что это их квартира. Кроме меня здесь живет кот, ему только один год и отзывается он на кличку Кисик, а также маленькая попугаиха, очень сварливая, по прозвищу Фрося.

С этими большими животными я живу больше трех лет. За это время многому научился, отлично знаю все их хитрости, причуды, все нелогичное в их поведении. Только сказать не могу.