А кто-то отвечает за творчество и должен писать стихи и рассказы о трудовых буднях. Но все они, относясь к труду совестно, спрашивают меня. Завидуют опыту и слогу. Хотя чему тут, а? Я такой же, как они, простой, проще некуда. Может, в этом и есть главный козырь?
Ох уж эти вопросы. Все мы люди и неплохо знаем друг друга. Так вот, скажите, могут ли два человека жить без ссоры? А два государства, два сообщества людей, настроенных противоположно по духу, могут ли прожить без войны? Лучших молодых людей, крепких духовно и физически, постоянно забирают охранять наш покой, за Сферу.
Там жить опасно. Воздуха почти совсем нет. Там мир страшен. Ужасные мутанты, бродячие стада людей с пятью руками, чудища размером с пятиэтажный дом. Ну, сам я не видел, но рассказывали. Говорили об этом люди, заслуживающие доверия. Выдержать такой мир может не каждый. Многие сходят с ума, и поступают с ними одинаково: перерабатывают в смесь.
Особенно трусов не любят… Да, трусы нам не нужны. И лучше умереть гражданином, чем жить в плену собственных нелепых страхов и фантазий, проистекающих из воображения. Не каждый отважится послужить своему государству, ибо не всем есть место в будущем.
Нашему миру не нужны свободные поэты, философы, художники. Ценность от их работ сопоставима с нулём, а затраты на ведение подобной жизни довольно высоки. Они пьют чью-то воду, едят питательную смесь. Дышат воздухом, который достоин лучшего, чем осесть в лёгких поэта. Втайне от всех я писал стихи, когда был совсем юношей. Мне приходилось их прятать, хранить в собственной голове, и вот почему.
Поэт не может писать бесчувственные стихи, иначе зачем их вообще писать? А те рифмованные строчки, что сочинял я, вызывали даже у меня, их обладателя, бурю эмоций, а попади они в общее информационное пространство – разрушили бы его часть до основания.
И я хранил их в себе, дабы не смущать остальных жителей, не показывать им, как красив мир и сколько в нём зла и несправедливости, сколько в нём прекрасных эмоций и любви. Если они не узнают обо всех моих мечтах, то будут жить спокойно, и эта наша основная цель – дышать ровно и глубоко».
Главред закрывает лэптоп и снова прячет его в сейф. Потом – достаёт первый бук. Они похожи друг на друга, как два брата. «Цензор…», – думает Алекс и так же поправляет себя. «Куратор. Сегодня кончил быстро». Отправляет свежий номер в печать. Трудящиеся, да и сам Глава, смогут прочесть его рано утром…
Новый день. Голова с утра болит, одышка: такое всё чаще, трудно сосредоточиться на чём-то одном. Алекс с трудом дошёл до редакции, и сейчас предвкушает, как выпьет витамины, и ему сразу станет лучше. Шлюз открывается. Чистка, дезинфекция. Он даже не успел снять маску, как загорелась красная лампочка. Посторонний!
Как они проходят внутрь? Почему? Зачем они пытаются ворваться в его одиночество? В этот маленький, но такой уютный мир. В редакцию. Алекс часто думает об этом, но никто не находит ответа. Всё потому, что счастливые люди похожи между собой, а вот несчастные – очень разные. Нет им числа.
Двери закрываются. Алекс снимает маску-шлем. Непрошенный гость совершает такое же движение. В его глазах – надежда, извинение и что-то ещё, что Главред не может прочитать. Ему не хочется тратить время на разговоры, но нужно как-то занять человека, пока не прибежит Стража.
– Чего вам? – строго спрашивает Алекс. Мужчина перед ним – совсем старик. На вид ему уже сильно за 45.
