– Ну и?
– Что «ну и»?
– Ну и что там с этим призраком? Что произошло, когда сторож его увидел?
Джек пожал плечами:
– Думаю, он сделал то же, что и все призраки. Растаял, или распался на тысячу сверкающих огоньков, или… хе-хе… повернулся к фонарику сторожа, и глаза его вспыхнули холодным алым пламенем. Ты ведь на самом деле не веришь во все это?
– Нет, совершенно не верю. Может, мы сменим тему, если ты не против?
Он усмехнулся и лизнул ее локоть, вызвав волну мурашек.
– Я только «за», мисс Кларк.
Он приподнял простыню и начал покусывать ее левую грудь. Сосок быстро затвердел, и Гейл задышала чаще.
– Это лучше, чем любые мочки ушей в прежние времена, – не без труда выговорил Джек.
И тут вдруг кто-то яростно зацарапал снаружи в закрытую дверь спальни.
Джек поднял голову от груди Гейл и уставился на дверь.
– Конан, прекрати! – громко сказал он.
Царапанье продолжалось, время от времени сопровождаясь низким подвыванием.
– Он ревнует, – сказала Гейл. – И хочет войти.
– Нет, он уже два дня с ума сходит.
Джек встал с кровати, взял лежавший на стуле халат и надел его.
– Он царапает входную дверь. Возможно, у него появилась подружка. Я сейчас вернусь.
Он открыл дверь и вышел в короткий коридор, увешанный фотографиями в рамках. В маленькой гостиной с коричневым диваном и парой плетеных стульев он увидел своего трехлетнего боксера, когтями отдирающего куски от входной двери. Крупный пес, способный, встав на мощные задние лапы, положить передние на плечи хозяина, казалось, пытался проскрести древесину насквозь. Щепки разлетались во все стороны.
– Эй! – прикрикнул на пса Джек и шлепнул его по заду. – Прекрати немедленно!
Конан даже не оглянулся, продолжая неистово царапать дверь.
– Черт возьми, что с тобой стряслось?
Джек наклонился, чтобы оттащить Конана от двери, но пес развернулся, тихо зарычал и оскалил зубы. У Джека замерло сердце. Конан был ласковым псом, и еще вчера Джек учил его ловить летающую тарелку во дворе апарт-отеля «Сандал». А теперь при взгляде на эти зубы у Джека все внутри сжалось от страха. Пес не мигая смотрел на него, побуждая человека к действию.
– Это же я, – тихо проговорил Джек. – Конан? Это я, малыш. Я не сделаю тебе ничего плохого.
Пес развернулся обратно и царапнул когтями дверь. Деревянная поверхность напоминала поле боя.
Джек быстро протянул руку и открыл дверь. Конан услышал, как щелкнул замок, и с тяжелым сопением попятился. Но как только дверь приоткрылась, пес бесшумно проскользнул в щелку и побежал через двор к Лексингтон-авеню. Джек смотрел вслед, все еще не веря, что его питомец мог зарычать на хозяина. Пальмовые листья колыхались на ветру, словно медлительные веера. Снизу стволы деревьев подсвечивались разноцветными огоньками, и возле одного из них – зеленого – Джек различил силуэт Конана, вытянувшийся в мощном стремительном прыжке и тут же исчезнувший из вида.
Гейл, успевшая надеть обтягивающие джинсы «Джордаш» и клетчатую блузку, показалась из тени коридора и окликнула:
– Джек, что все это значит?
– Сам не знаю. Конан просто… взбесился. Он рычал на меня. По-настоящему оскалил зубы. Он и раньше проявлял характер, но так не вел себя никогда.
Она встала рядом с ним у двери и выглянула наружу. В остальной части отеля было абсолютно тихо.
– Может, у него сейчас брачный сезон или что-то еще. Он вернется.
– Не знаю. Думаешь, стоит его поискать?
– Только не среди ночи. – Она взглянула на часы и поморщилась – Мне пора домой, Джек. Ведущий репортер «Тэттлер» должен отправиться на встречу с копами со свежей головой.
