- Вера, - доносится мне в спину и я разворачиваюсь, - у тебя интересные глаза.
- Гетерохромия, - ладонь привычным движением сама тянется к глазам, которые сейчас должны защищать очки, но я с досадой вспоминаю, что они разбиты, - обычно ношу цветную линзу, чтобы скрыть дефект, но утром забыла или потеряла под дождем.
- Дефект? - он как-то глухо повторяет это слово за мной.
- Да, - жму плечами и быстро выхожу, пока мы не начали обсуждать что-нибудь еще. Например, красный лифчик, который ему посчастливилось увидеть на мне.
В отделе мое отсутствие не прошло незамеченным. Гаврилова стреляет в меня ехидными взглядами прямо с порога. Ну да, ну да… официальная подстилка Колесникова меня терпеть не может. Переживает бедная, что ее место занять могу. Милка кусает губы и строит бровки домиком, Вероника вздыхает, остальные тоже настороже.
Мда, вот что значит начальник последний мудак и самодур, да еще волокита. Все за всех переживают. Ну почти, Гаврилова не в счет.
- Вера, зайди, - раздается с порога кабинета Колесникова и внутри все обрывается. Быстро оставляю мокрый пиджак на спинке стула, сумочку на стол и нехотя переставляю ноги в сторону кабинета начальника.
- Вы что-то хотели, Семен Александрович? – заправляю за уши пряди волос, которые теперь непослушно спадают на лицо.
- Что ты делала у Захара? – хлопает он дверями за нами обоими и буравит своими сальными глазками. Уже отметил и влажную одежду и волосы и отсутствие очков.
- Попала под дождь и Захар Петрович любезно предложил воспользоваться его туалетной комнатой, где был фен.
- Ясно, - он обошел меня, задевая пальцами мою ладонь и вальяжно расположился в своем кресле. Глаза сосредоточились в области моего декольте, - о чем говорили?
- Ни о чем, - пожимаю плечами и смотрю в сторону, - Захар Петрович был занят бумагами.
- Понятно, - Колесников кисло поморщился, - насчет выходных подумала?
Вскидываю на него глаза и сжимаю зубы. Опять падаль старая за свое. Да ему же за шестьдесят. Как у него в этом возрасте вообще что-то там стоит?
- Мне звонили из экономического. Спрашивали рекомендацию на твой счет, - Колесников провел языком между губ и меня чуть не накрыло приступом рвоты. Противно до дрожи, - так что решай сама, насколько сильно тебе нужен перевод.
- Я пойду, - разворачиваюсь на деревянных ногах и выхожу вон. Ни на кого не глядя, отправляюсь на свое место и буквально падаю. Пропал мой счастливый билетик.
- Опять? – Мила сжала кулачки и с ненавистью глянула на дверь начальника.
- Нет, просто перевода не будет, - жму плечами и сдерживаюсь, чтобы не заплакать.
- Мне так жаль, - подружка вздохнула, - а за опоздание что?
- Ничего, - перевожу взгляд на монитор и пытаюсь отвлечься на работу, чтобы перестать думать о своем фиаско и будущем увольнении. Работать на Колесникова и дальше у меня моральных сил не хватит. Если он еще пару раз попробует приставать, то может и истерика случиться.
Только какой в ней смысл, позорище да и все. Лелес ведь на сторону отца своего друга станет, а не на мою. Интересно, он и правда знает и закрывает на проделки Колесникова глаза. Или старая сволочь врет?
В обед мы с Милкой отправляемся в маленькую кафешку за углом, чтобы перекусить. И я поддавшись порыву рассказываю ей о своем фиаско с зонтом и Лелесом. Она слушает открыв рот и хохочет, когда дохожу до лифчика, цокает и качает от восхищения головой.
