- Спасибо, - вежливо киваю, - я бы и сама добралась, тут рядом на метро.
- Знаю, - он вздыхает, будто я только что сболтнула очередную глупость, - ты не отвечала на звонки.
- Не до телефона было, - краснею и бормочу сбивчиво. В салон забираюсь быстро, стараясь на Лелеса не смотреть. Не нравится мне его взгляд, слишком напряженным становится.
В салоне вдыхаю парфюм Захара смешанный с запахом кожаного салона и жду пока он займет свое место за рулем.
- Это тебе, - кивает назад, где лежит воздушный букет крокусов в крафтовой бумаге и вынимает его дня меня.
- Очень мило, - осторожно принимаю цветы и втягиваю тонкий аромат, - не нужно было, правда.
- Почему? - Захар немного безразлично принимается крутить радио и настраивает кондиционер с мое стороны на комфортную температуру, - у тебя кто-то есть?
- Да, - кладу букет на колени и смотрю на него украдкой. Хорош, по-мужски очень привлекателен. И манеры как я люблю - ненавязчивые и приятные. Жаль занят.
- Ты не говорила, - ладони обхватывают руль слишком напряженно и оплётка скрипит.
- Ты не спрашивал, - отворачиваюсь к окну и затихаю. Так действительно лучше, чем все эти выяснения отношений с «ты меня обманываешь», «женишься, а меня на свидания зовешь» и т.д. Разборки, фу, не люблю такое.
- Понял, тогда извини, - Захар сдерживается, но вижу как ему неприятно. Черт, мне тоже, когда я думаю о том, что он на два лагеря старается, - но написать хотя бы смс ты могла. Я беспокоился, - мужчина нахмурился и покачал головой, - у вас в отделе беда.
- Какая? - нахмурившись, оглядываюсь на него профиль.
- С твоим начальником случилось несчастье.
14. Глава 14
С Колесниковым? – коротко смотрю на Захара и потом опять в окно, - какое именно?
Черт, что там у него может быть? Инфаркт? Инсульт? В его возрасте столько за молоденькими бегать. Организм мог и не выдержать стресса.
- Его избили, - в голосе Захара появляются печальные нотки, - очень жестоко.
- Насколько? – уточняю я и ничего не могу с собой поделать, губы постепенно растягиваются в улыбке.
Я ужасный, ужасный, преужасный человек! Пусть так! Но не могу Колесникову посочувствовать, особенно после четверга. Был бы он сильнее, он бы меня там изнасиловал. И не жаль было бы меня нисколько. Воспользовался и выбросил. Потом бы измывался, показывая свое превосходство. Тварь. Ненавижу!
- Сотрясение, перелом трех ребер, рука в двух местах, тазобедренный сустав и лодыжка.
- Все? - По моей спине пробегает горячий ручеек.
- Нет, - глянув на меня, Захар поморщился, - отбили все ниже пояса. И это пожилому человеку, изверг кокой-то.
- Какая жалость, - из меня вырывался смешок. Ничего не смогла с собой поделать. Заслужил! За все, что вытворял.
- Вера, - раздалось сбоку строго и Захар поймал мою ладонь, - что происходит?
- Пусти, - тут же напрягаюсь и пытаюсь вырваться, - не надо меня хватать.
- Ты что-то знаешь? – он не обращает на мой протест никакого внимания и дергает на себя. Глаза напряженно шарят по моему лицу, - знаешь, кто это сделал?
- Нет, - качаю головой и упираюсь свободной рукой ему в грудь, пытаясь оттолкнуть.
- У тебя ненормальная реакция, - говорит он с расстановкой и перехватывает мою вторую ладонь, сжимая ее. Фиксирует прямо перед собой и не позволяет отодвинуться, - я жду, Вера!
- Похоже, ты не в курсе, как друг твоего отца развлекается у тебя же под носом, Захар Петрович, - криво усмехаюсь ему.
