– Основатель вашего рода был сиротой, поэтому неизвестно, из какого рода он произошел, – продолжил свой рассказ Элвин. – А изменения, которые он перенес, сделали ваше пламя… странным. Из-за того, что очень сложно определить его природу до определенного момента, вы были отданы под опеку нашего рода. Подобные эфемерные вещи входят в зону ответственности призрачного огня, – странно усмехнулся Гостфайер.
– О! – среагировал мальчик – А… что значит «сложно определить его природу»? – опасливо спросил Джордж.
Элвин только беспомощно пожал плечами.
– Это очень трудно объяснить. Когда начнем тренироваться, поймешь, – просто сказал военный.
На этом Джордж понял, что разговор окончен, и вернулся к раскладыванию печенья. Агнесс благосклонно за этим наблюдала, после чего повернулась к Фрэнку.
– А теперь поговорим о ваших милых дочерях, – улыбнулась Гостфайер.
Рената снова напряглась. Похоже, настало время выходить в люди и искать партию… Нужно будет заняться проблемой с платьями и…
– А именно об их даре, – спокойно продолжила женщина, резко тормозя планы Ренаты.
– А? – непонимающе спросила девочка.
Джордж и Фрэнк удивленно уставились на невозмутимую миссис, после чего перевели взгляд на ошарашенную Ренату.
– Сестра тоже умеет управлять огнем? – с бескрайним удивлением спросил Джордж.
И его удивление легко объяснялось: все знали, что аристократы умели управлять огнем… точнее, мужчины умели. Про женщин-аристократов подобного не упоминалось. Да при одной мысли об Элеоноре, поджаривающей варваров черного континента, у Джорджа начинала болеть голова. Особенно когда он представил ее в любимом платье и с зонтиком от солнца.
– Нет, женщины не способны управлять пламенем, – весело сказала Агнесс. – У нас другая особенность. Мы создаем вещи, мой милый. Те, что люди называют артефактами, – лукаво произнесла женщина.
Представители семьи Чендлер молча на нее смотрели. И если Джордж ощущал непередаваемое облегчение, а Фрэнк задумчиво вспоминал свою жизнь с женой, то Рената… она усиленно размышляла. О перспективах.
– Значит, это та работа, о которой говорила тетушка Розмари? – осторожно спросила девочка. – Она создает артефакты и продает их?
Бодро хрустящая печеньем Агнесс весело кивнула.
– Верно, моя дорогая. Все женщины древних и старых родов заняты на производстве этих волшебных вещиц, – бодро сообщила женщина, макая очередное печенье в чай. – На самом деле… Розмари уже должна была вам рассказать, но… – тут Агнесс замялась и беспомощно пожала плечами. Все мысленно с ней согласились. – Что-то мне подсказывает, что она не начала учить вас кованию. Я права? – грустно спросила женщина.
Рената молча кивнула, и Агнесс вздохнула.
– И, скорее всего, она вас даже не проверила, – печально констатировала миссис Гостфайер.
– Проверила? – решила уточнить Рената.
– Да, моя дорогая. Проверка на силу дара. К сожалению, учитывая… эм… происхождение вашего отца, – тут миссис виновато покосилась на Фрэнка. – Это могло сказаться на ваших способностях. Чтобы сразу прояснить, у Джорджа дар есть. Мой внук отметил некоторые… признаки. У женщин же все сложнее… Куда же я это… – начала бормотать Агнесс, роясь в своем саквояже. – Ах! Вот оно! – радостно воскликнула женщина, вытаскивая на свет… смутно знакомый Ренате металлический шарик.
Девочка ошарашенно моргнула и присмотрелась внимательнее. Да, это был он… Тот же странный сиреневый цвет и ряд странных символов. Именно этот шарик мать давала маленьким Ренате и Элеоноре в детстве.
