Туманной ночью 16 июля 1942 года в заливе Малые Кармакулы Карского моря патрулировал советский корабль «Муромец». Второй помощник капитана, находился в штурманской рубке и вглядывался в утренний туман. Он посмотрел на часы, было около 2-х часов ночи.
«Как тихо…», – только подумал он, как вдруг прогремел орудийный выстрел, потом частые орудийные выстрелы … Выскочивший на мостик капитан подлодки Пётр Котцов, выхватил у вахтенного бинокль и сразу оценил обстановку.
– Видишь подлодка, – закричал он, – она обстреливает полярную станцию.
– Полный вперёд! Пулемёты готовь, – приказал Котцов. – Огонь по артиллеристам.
Немецкие артиллеристы суетились у орудия, установленного на палубе подлодки, и обстреливали гидросамолёты и строения полярной станции. Когда же несколько крупнокалиберных очередей с «Муромца» хлестнули по ним, то немцы исчезли в рубке, и фашистская подлодка быстро погрузилась в море.
– Эх, спугнули, – проговорил Котцов. – Надо бы подлодку пушкой доставать, но не было времени развернуться.
***
Когда немецкая субмарина U-601 погрузилась в море и пошла в сторону залива Моллера, её командир капитан-лейтенант Пётер Оттмар вызвал радиста и приказал:
– Передай: «Уничтожена метеостанция Малые Кармакулы».
– А нас, дорогой друг, – совсем развеселился Оттмар, поглядев на штурмана, – ждёт другая полярная станция Советов в заливе Моллера. Вот где постреляем.
30 июля караван судов ЭОН-18 пришёл на Чукотку в бухту Провидения, но случилось непредвиденное. При подходе к пирсу эсминец «Разъярённый» повредил винты и погнул оконечность правого гребного вала. Ремонт правого винта проводился на ходу, и скорость эсминца сразу упала до 8 узлов в час.
В бухте Провидения к каравану присоединился ледокол «Микоян», только что совершивший кругосветное путешествие из Батуми через Босфор, Суэцкий канал, через Тихий океан на Чукотку. Наконец караван ЭОН-18 вышел в Чукотское море. Уже на следующий день моряки увидели первые льды и, пойдя далее, попали в лёд плотностью от 7до 9 баллов. Теперь суда каравана следовали друг за другом и только за ледоколами.
Вскоре радист эскадренного миноносца «Баку» получил радиограмму:
«Внимание, в Карском море немецкие подлодки»
Чукотское море оказалось самым сложным участком похода. Корабельные приборы отметили прогиб бортов до 100 миллиметров. И вдруг 26 августа капитан 1-ого ранга Обухов принял тревожную радиограмму:
«В Карском море появился немецкий крейсер «Адмирал Шерр». Прошу принять меры и повысить боеготовность. В случае встречи с крейсером атаковать и уничтожить».
«Что делать? – соображал Обухов, собрав военный совет на ледоколе «Микоян». – До Карского моря, района действия «фрица», нам ещё идти почти месяц, и оказать сопротивление крейсеру наши эсминцы просто не в состоянии».
Он уже принял решение и, спокойно выслушав мнения офицеров, приказал:
– Идти скрытно, прикрываясь льдами и применять дымовые завесы.
Караван, продвигаясь в тяжёлых льдах, вынужден был разделиться, так как ледоколы проводили каждый эсминец отдельно. По этой причине 15 сентября «Баку» и «Разъярённый» с транспортами первыми пришли в бухту Тикси. Куда через некоторое время прибыл с остатками каравана «Разумный», пройдя через Восточно-Сибирское море.
В Тикси корабли каравана объединились и продолжили полярный поход уже вместе. Обухов постоянно напоминал морякам:
– Будьте внимательны! В море не только крейсер, но и подлодки немцев.
