– Весьма польщен вашей проницательностью, – парировал он, откровенно усмехнувшись.
– В таком случае, мне вас просто жаль.
– Отчего же?
– Вы так обуреваемы похотью, что даже не скрываете этого.
– По-моему, мы оба жаждем одного и того же, – возразил Эдгар, не сводя с неё глаз.
Его взгляд был настолько бесцеремонно-дерзким и иронично-оценивающим, что вызвал у неё в душе небывалое смущение. Но, вместе с тем, Олимпия почувствовала себя и немало оскорбленной. Поэтому она гневно спросила:
– Интересно, чего же именно?
– Вы хотите меня, а я…
Недослушав его, Олимпия перебила:
– Судя по всему, вы так давно не бывали с женщинами, бедный отшельник, что готовы броситься на первую встречную.
– Разве на первую встречную? Думаете, я слепец и не заметил, как в бальном зале вы пожирали меня взглядом.
Олимпия, к ужасу своему, поняла, что отчаянно краснеет. Черт побери, он явно уличил её, когда она открыто любовалась им. Однако ей вовсе не улыбалось в этому ему признаваться.
– Ну и что из того? – отрезала она. – Все гости глазели на вас.
– Не стройте из себя ослицу, милочка. Вы прекрасно знаете, о чем идет речь.
– Не имею ни малейшего понятия.
– Сдается мне, что вы немало преуспели в редкостном притворстве, моя провинциалочка.
– Откуда вам известно, что я не из Лондона? – глаза девушки, и без того большие, распахнулись пошире.
– Слухами земля полнится, – губы герцога растянулись в дьявольской усмешке.
– Неужели и до отшельника могли дойти светские сплетни?
– Не без того, – его губы ещё больше поползли вниз.
– Действительно, вы неплохо осведомлены для затворника.
– Да кто же не знает богатую невесту, третий сезон выезжающую в свет в тщетном поиске суженого?
Слова, обнажившие истину, неприятно задели Олимпию. Её обычная словесная язвительность вдруг исчезла, уступив место некоторой растерянности, совершенно не свойственной ей. Правда, в следующее мгновение её охватил гнев.
– Допустим, – вызывающе бросила она, с холодной ненавистью воззрившись на него.
В свою очередь, Эдгар небрежно выпалил:
– Надо полагать, в этот сезон вы уже не упустите свой шанс. Верно?
– Какое вам до этого дело?
– Меня интересует, на кого упадет ваш благосклонный взгляд после такой разборчивости.
– В самом деле? – во взгляде Олимпии на сей раз не было удивления, а лишь ироническая усмешка.
– Именно.
– Во всяком случае, не на вас.
– Чертовски жаль… – в его глазах полыхнул янтарный огонь. – Я очень рассчитывал на это. Но признайтесь откровенно, что в бальном зале вы вожделели меня.
– Неправда! – немного схитрила она. – Лицезрение ещё не основание к утверждению.
– Ах, будьте хоть раз честны с собой, строптивица моя, – рассмеялся он, дразня её взглядом.
– Определенно, вам хочется так думать, поскольку вы уверены в своей неотразимости. Однако вы сильно ошибаетесь, если считаете, что уже очаровали меня. Я вовсе не жажду вашей близости, как это взбрело вам в голову, чертов отшельник!
– Сомнительно! – уголки его красивых губ изогнулись дугой. – Боюсь, вы жаждете этого, как ничего другого. Признайтесь, милочка.
– Хватит соблазнять меня словами! Вам этот номер не пройдет, хитрец.
Олимпия поймала себя на мысли, что ей нравится начатая герцогом игра. Ей и в голову не приходило покинуть оранжерею. Непонятная сила, казалось, удерживала ее здесь, толкая в пропасть.
– Разве вы не испытываете томления плоти, находясь подле меня? – осведомился герцог Ормонд убежденным тоном, не отрывая от нее взгляда.
