Осознание того, что я, скорее всего, осталась один на один в доме с совершенно не знакомым для меня человеком, окатывает паникой. Я не знала, чего ждать от этого незнакомца, прекрасно понимая, что в случае чего никто не услышит моих криков и не придет на помощь. С бешено колотящися сердцем я кутаюсь в одеяло и прячусь в углу комнаты за шторой, боясь очередной нежелательной встречи, и одновременно с тем карауля возвращение синеглазого мерзавца.
Мне снится, как меня ласкают морские волны. Пригретая южным солнцем, я нежусь в ласковых касаниях воды и смеюсь, отдаваясь в их полное распоряжение. Но жар солнца становится невыносимым. Я задыхаюсь от его лучей и не знаю, куда спрятаться. Осматриваюсь по сторонам в поисках укрытия, но вижу вместо моря бескрайние снега и ощущаю, как тело сковывает холодом. Охваченная паникой, я плачу, чувствуя, как горячие струйки слез скапливаются в уголках глаз и стекают по щекам.
Распахиваю веки, ощущая, как чья-то рука поглаживает меня по голове, успокаивая.
“Это был всего лишь сон. Мама услышала мой плач и пришла успокоить”, — облегченно выдыхаю, снова прикрывая глаза.
Но события последних дней, всплывают в сознании. Сердце ухает в пропасть, а в животе леденеет. Дергаюсь, как от удара тока, резко отпрянув от чужих прикосновений, вспоминая, что я не дома и мамы здесь быть не может.
Пульс зашкаливает, а сердце застревает в горле, с дикой скоростью качая кровь. Смотрю на темный мужской силуэт и не могу издать ни звука от охватившего страха. Лишь узкая полоска лунного света падает на него между штор, позволяя увидеть, как блестят в ночи его глаза, находящиеся практически на одном уровне с моим лицом.
— Спи, — шелестит его голос, вызывая мурашки. — Спи, Пуговка.
— Мне страшно, — сдавленно шепчу я, не в силах произнести ни одного громкого звука.
— Не бойся, — всего два слова, от которых веет нежностью и умиротворением.
Мотаю головой, чувствуя, как к горлу снова подступают спазмы.
— Не получается, — выдавливаю я вместе с рыданиями.
— Все будет хорошо, — зачем-то обманывает меня.
В этот миг я отчетливо осознаю, что это ложь, в которую мне отчаянно хочется поверить.
— Обещаешь? — смотрю прямо на него, теперь отчетливее различая в темноте черты его лица и чувствуя его неповторимый запах.
Мужчина молчит, не давая напрасных обещаний.
— Спи, Мия, — повторяет он.
— Побудь со мной, — сегодня я нуждаюсь не просто ком-то, кому небезразлична моя судьба, а в нем, в этом взрослом мужчине. В его близости.
Слышу, как Кир шумно втягивает воздух.
— Прошу тебя. Просто посиди рядом, пока я не засну. О большем не прошу, — бедное сердце приготовилось выскочить через рот от моей смелости.
Жду, что откажет и снова выльет на меня ушат помоев, но он едва заметно кивает, удобнее усаживаясь на полу.
— Ложись, — низко произносит он.
Позвоночник осыпает мурашками и перехватывает дыхание. Медленно опускаюсь на подушку, не сводя с него взора.
— Не уходи, — протягиваю к нему руку, отчаянно цепляясь за надежду на то, что я все же небезразлична ему.
— Я здесь, — длинные пальцы сплетаются с моими, и под ребрами тут же растекается тепло. — Спи.
Взбудораженная его прикосновением, близостью, его запахом, наполнившим легкие, думаю, что больше не смогу сомкнуть век. Но они то и дело закрываются сами. Тогда я вздрагиваю, открывая глаза и проверяя, на месте ли Кир. И лишь убедившись, что он все еще сидит рядом с моим диваном, погружаюсь в крепкие объятия сна, рассчитывая и там встретиться со своим синеглазым незнакомцем.
