— Тухло тут. Мы в клуб. Ты с нами? — лукаво улыбался этот гаденыш.
А у меня вдруг участился пульс. Как же хотелось хоть раз сделать что-то, что делает вся молодежь. Вот и на клуб хотелось взглянуть хотя бы одним глазком. Но кто же меня отпустит.
— Клубы для меня под запретом, Ромашка, — улыбнулась, вспомнив детское прозвище, что очень сильно нервировало его раньше.
В ответ он лишь усмехнулся, никак не продемонстрировав своего раздражения.
— Об этом не беспокойся! — улыбнулся во все свои тридцать два зуба. — Сейчас все сделаю в лучшем виде, — поставил пустой бокал на поднос и, засунув руки в карманы брюк, вальяжной походкой двинулся по направлению к моей маме.
Спустя тридцать минут, не веря, что происходящее реальность, я вышла из машины вместе Соколовым и его компанией в первый в моей жизни ночной клуб. Судя по очереди на входе и бриллиантам в ушах девушек, прошедших через фейс-контроль, место это слишком пафосное.
Громкие басы слышались даже с улицы. Я встала как вкопанная перед сияющим неоновыми огнями зданием, не решаясь сделать несколько шагов, отделяющих меня от познания запретного. Размалеванные девицы с выражением лица, будто все вокруг пыль под их ногами, и не менее надменные парни, взирающие на девушек как на товар, все это из какого-то другого мира. Скорее всего, родители были правы и мне нечего делать в подобных заведениях. Да и музыка, доносящаяся изнутри, совсем далека от привычной для меня классики.
Замешкалась, решая, что лучше мне вернуться домой.
— Мышиный хвост! — позвал меня Роман, а я поморщилась от этого мерзкого прозвища. — Ты чего замерла? Пойдем, — схватил меня за плечи, толкая ко входу.
— Я домой. Нечего мне тут делать, — уже совершенно перехотела познавать запретный мир и ощущала, как к горлу подступает паника.
— Ну ты чего? — встал передо мной Соколов. — Пойдем, ничего плохого не случится. Обещаю. Ты ж со мной, — улыбнулся так, что, наверное, у большинства девчонок подогнулись бы коленки. У большинства, но не у меня.
— Сокол, ну ты где? — позвали Романа друзья.
— Сейчас, — крикнул он через плечо, не оборачиваясь и не прерывая со мной зрительного контакта. — Ну же, мышиный хвостик, решайся! Хватит сидеть как плесень дома. Думаешь, я не помню, как тебя родители кошмарили. Вряд ли что-то изменилось. Расслабься и хоть немного повеселись!
В свете неоновых огней от вывески и жидкокристаллических экранов с бегущими по ним абстрактными картинками лицо Соколова окрашивалось разными цветами, не позволяя разглядеть глаз и того, что в них творится.
— Я… — не знаю, как поступить.
С одной стороны, вот он — запретный плод, который манил меня так долго. Стоит протянуть руку, и можно будет вкусить, не переживая за то, что родители будут в бешенстве и начнут обвинять, что я их позорю.
Сегодня тот случай, что они огорчатся, если я не пойду с парнем в этот чертов клуб. Будто я не поняла, ради чего маме потребовалось, чтобы я выглядела лучше обычного, да и отпустила она меня с определенной целью. Родители решили выгодно пристроить меня замуж за правильного претендента из правильной семьи. Видимо, для него и оберегали мою честь. И более удачного случая надкусить запретный плод у меня не будет.
— Мне страшно, — неожиданно для себя произношу это вслух.
И, вырвавшись из его рук, делаю шаг назад, восстанавливая дыхание. Смотрю куда угодно, только не на приятеля.
