Если она надевала застиранную и залатанную рубашку со штанами и жилетом - я могла быть спокойной.
Простые темные платьица - значит, если и будет шкодничать,то не сильно.
Но вот когда на ней было полное боевое облачение: чулочки, лучшая рубашка и панталончики и самое красивое ярко-синее платье с белыми кружевами и оборками - это значило, что моя ведьмочка на кого-то обиделась. И идет мстить.
Последний раз она нарядилась так в тот день, что мы ходили в Совет инквизиторов за назначением…
Башня, где он располагался, в общем-то выстояла. Дворец тоже. Только терзали меня сомнения, а не после ли нашего визита было принято решение отправить двух ведьмочек на самые задворки королевства?
Впрочем, по собственным причинам я осталась этим более чем довольна...
- Милая, ты же девочка, - переплела растрепанные светлые косички, - Девочка, ведьмочка, симпатичная к тому же...
- Я девочка, и я хочу конфетку! И подумаешь, что это его была! - топнула ногой Аника.
- Ну так зачем же добывать ее кулаками и в грязи валяться? - заглянула в глаза цвета осеннего неба. Так похожие на мои, - Ведьмочки не дерутся, а…
- ...добиваются своего хитростью, - медленно протянула малышка, вспоминая правила.
- Ведьмочки не пачкаются…
- ...а просят взять их на ручки, чтобы через лужу перенести.
- Ведьмочка не кричит…
- … а убедительно сообщает свою точку зрения.
- Ведьмочка не пытается что-то забрать...
- … а делает так, чтобы ей это дали сами!
- Умница, - восхитилась я, - Все-то ты помнишь. А теперь пойдем поедим.
- И в Запределье этого противного Ханша! - заявила Аника достаточно громко, так что несколько всадников обернулись.
Я лишь хмыкнула на “добрую” реплику и взяла дочь за руку.
Стоило бы поучиться у нее свободе выражать свое мнение. Я пока боялась. Уж слишком многое помнила из прошлого...
Хотя нет, ведьмы не боятся.
Они просто осторожничают.
3. Темные намерения
В таверне, что находилась в передней зале постоялого двора, было шумно и многолюдно. Как и положено на пересечении больших дорог. Но несколько знакомых лиц я разглядела - нашего кучера и стрелка, родителей Ханша, двух пожилых женщин, которые сели в дилижанс вчера. И с того момента смотрели на меня крайне неодобрительно.
И множество новых лиц. Не имеющих к нам отношения, но… Я по привычке дотронулась мысленно до каждого, проверяя, могут ли они замышлять совсем недоброе по отношению к двум ведьмочкам.
Ведьмы не параноики, нет… слишком многое потеряли в прошлом.
В Джалгаоне были костры инквизиции и Смута, потом, как поведали мне служительницы Темной из столицы - равнодушное отвращение. И только несколько лет назад, в тот год, когда родилась моя малышка, что-то сдвинулось в пресветлых головах.
К ведьмам стали проявлять такой интерес, что они уже и не знали, куда от него деться.
Тьму полюбили.
Темноту начали привечать.
Пресветлые стали встречаться с ночью...
Даже Триединой воздвигли храм! Хотя вот кто уж точно не нуждался в месте для ритуалов, так это темные. У нас для этого был лес.
И будто ради мирового равновесия, в Индауре и так не слишком почитаемых ведьм объявили вне закона. Особенно тех, кто младше пяти. Особенно младенцев.
Поговаривали, что это все происки пресветлых оракулов. Их ревности, из-за которой те напророчили королю всякого. Следствия извечного спора, кто больше видит: мы или они. Спора, в котором они очень боялись проиграть. Хотя чего уж спорить? И так всем понятно было, что у оракулов лишь глупые танцы, умение заговаривать и дурман-травы, которые не будущее помогали видеть, а только собственное гадкое нутро. И Света чуть-чуть. Выторговали у мироздания.
