Квартал, за которым среди жителей столицы закрепилось неофициальное название «Старый Центр», представлял собой неподражаемый образец архитектурной эклектики. Такого потрясающего смешения стилей нельзя было увидеть ни в одной другой части города: безликие коробки из стекла и бетона мирно соседствовали здесь с отреставрированными историческими зданиями, построенными в начале прошлого века, а буквально в нескольких метрах от сияющего небоскреба банковского офиса можно было обнаружить расположенный в приземистом деревянном домике музей. Старый Центр давно утратил прежний престиж, и недвижимость в данном районе ценилась в основном среди преданных поклонников минувшей старины, хоть лет двадцать назад тут бурлил эпицентр столичной жизни, а квартиры продавались за огромные деньги. Но уже скоро стало ясно, что дома в Старом Центре не отвечают современным требованиям: аварийные инженерные коммуникации, устаревшая внутренняя планировка, необходимость проходить длительную и затратную процедуру согласования, чтобы получить разрешение на реконструкцию фасадов – все эти факторы привели к тому, что популярность квартир в исторических домах значительно снизилась, а их оценочная стоимость упала в разы. Столица приросла новыми микрорайонами, элитными коттеджными поселками, и жилье в Старом Центре перестало быть привлекательным объектом долгосрочного инвестирования, так как капитальный ремонт квартиры в пятиэтажке порой обходился в настолько внушительную сумму, что на эти деньги, в принципе, можно было построить свой дом, причем вовсе не на задворках цивилизации. Кстати, о частном секторе…
Уму непостижимо, но каким-то чудом в Старом Центре сохранилась целая улица, полностью состоящая из частных домов, причем, домов настолько убогих, что приснопамятный барак на Северинова по сравнению с этими сараями представлял собой чуть ли не пентхаус. Вместо того, чтобы срочно инициировать снос древних развалюх, столичные власти старательно делали вид, что их не существует вовсе, и надо сказать, это у чиновников великолепно получалось. Стоило углубиться во дворы и обойти надёжно скрывающие нелицеприятную картину высотки, как взгляду открывалось жуткое зрелище, наводящее на мысль о пространственной аномалии. Частные дома образовывали своеобразный анклав, квартал в квартале, и населяющие их люди словно проживали в другом государстве, а возможно, и в другом мире, отстающем в развитии лет эдак на пятьдесят. Технический прогресс не заглядывал сюда даже краем глаза: скажем, с наступлением холодов над частным сектором неизменно повисала черная завеса дыма, повсюду распространяющего запах гари и жестоко царапающего легкие обитателям близлежащих многоэтажек –это местное население массово затапливало свои допотопные печки. Почему мэрия допускала подобный абсурд в двадцать первом веке, не мог объяснить никто. Ходили слухи, что чиновникам никак не удавалось договориться с владельцами домов о размере компенсаций за изымаемые участки, и судебные процессы неоднократно завершались в пользу жителей частного сектора, а среди старожилов столицы вообще бытовала легенда о проклятии, когда-то наложенном на это место могущественной ведьмой. В чем заключалась суть проклятия никто толком не знал, но судя по текущему состоянию данной улицы, разъяренная колдунья напророчила, что здесь никогда не будет наружного освещения, асфальтового покрытия и центрального отопления, а любого из жильцов, кто осмелится заняться ремонтом своей обветшалой халупы, неизбежно постигнет страшная кара. Несмотря на то, что я всю жизнь провела в столице, до сегодняшнего дня судьба ни разу не заносила меня в эти дебри, но уверенно ведущий меня в направлении частного сектора Индрек, похоже, был твердо намерен исправить досадную оплошность.
