– Добрый день, Виктор Викторович, – испуганно сказал Улыбин.
Сафин оглядел меня и похоже от его цепкого взгляда не ускользнула ни одна деталь во мне.
– Где ты его откопал?
– Так ведь, это тот самый парень, что избил Белова, – ответил Улыбин и лихорадочно вытащил из кармана носовой платок и протёр шею.
– Мне об этом доложили. Ты что, рассчитываешь выставить его вместо Белова?
– Сегодня собирался вам об этом сообщить, Виктор Викторович. Но сначала хотел посмотреть, справится ли он с Бриллиантом.
– Я видел, как жеребец ему покорился. Хорошая работа, – сказал Сафин, и на лице его скривилась усмешка.
– Верно, покорился, но я бы не прочь посмотреть его завтра на предварительном заезде, – начал было Улыбин. Но Сафин прервал его:
– Зайди ко мне в контору, – сказал Сафин и взглянул на часы, – через пару часиков и обговорим детали. Как тебя зовут? – спросил меня Сафин.
– Эдуард Филин, – сухо ответил я.
– Ты вроде тот, кто нам нужен, – сказал Сафин. – Хочу, чтобы ты участвовал на скачках. Контракт с Улыбиным подписал?
– Я ничего не подписывал, – ответил я. – Но у меня нет особого желания участвовать в скачках.
– Хорошо, зайди вместе с Улыбиным через час. Поговорим обо всем.
Я кивнул и пошёл в раздевалку, ощущая на себе несколько пар любопытных глаз.
Через один час мы прибыли в отель «Бристоль». Когда миновали длинный коридор, мы оказались перед дверью с надписью: «Директор». Улыбин постучал и вошёл, я двинулся следом. Комната была небольшая и напоминала обычную приёмную. Смазливая девушка с огненными волосами сидела за компьютером. Она подняла голову, равнодушно посмотрела на меня, и кивнула на дверь.
– Входите, – сказала она, Улыбину. – Генерал вас ждёт.
Я оказался в просторном кабинете. За письменным столом огромного размера, в глубоком кожаном кресле вальяжно развалился Сафин. На столе монитор, телефоны. Сбоку виднелась вторая дверь, за ней вероятно комната для отдыха. Я огляделся, на задней стенке висел огромный экран телевизора. В кабинете два глубоких кресла, диван, журнальный столик. На стенах картины с изображением красивых лошадей. На одной из них я увидел красивую девушку с кудрявыми волосами цвета меди верхом на арабском скакуне.
Сафин держал в руке бокал и цедил красное сухое вино. Он глядел на меня, невольно я отвёл глаза, не выдержав пристального взгляда.
– На меня гляди и слушай, когда я говорю, – произнес он сухо. – Ты неплохой жокей, Филин. Хочешь работать на меня?
Я отрицательно покачал головой.
– У меня другие планы, – ответил я.
– Ну, хорошо, при желании, я смог бы заставить тебя.
Я промолчал, решив для себя не встревать в перебранку.
– По твоей вине мой лучший жокей лежит в больнице, – повысил он голос. – Я всадил в это дело кучу денег. Приедут солидные люди. Возникает вопрос: кто будет компенсировать убытки, если Бриллиант не будет участвовать в скачках? – На его лице появились красные пятна. – Ведь виновник ты. Там куча свидетелей. Экспертизу провели. Уголовное дело на тебя будет возбуждено. Следователь ждет моего звонка. Тебе не отвертеться.
Я слушал молча.
– Тебе представился шанс работать в моей команде. И надо слушать меня. Здесь я приказываю, понимаешь! Тех, кто не выполняет моих требований, имеют дело с моими парнями. С сегодняшнего дня ты под моим присмотром и не пытайся бежать. Завтра будет предварительный заезд, придешь первым. В воскресенье будешь участвовать в скачках, перед финишем придержишь Бриллианта, и придешь вторым, только вторым, и не третьим и тем более не четвертым. Ты меня понял? – он свирепо вылупился на меня.
