– В ту ночь… – бормоча, начала она. – Когда начался пожар, я положила его в карман халата и обнаружила его совсем недавно. – Вивиан не отрывала взгляда от амулета. – Я даже забыла про него, но месяц назад он вывалился из кармана, когда я доставала из шкафа свой халат. – Девушка подняла голову и взглянула на Блэйка. – Расскажи, что произошло той ночью? – прошептала она, ощущая, как сильно трепетало ее сердце в груди. – Почему ты думаешь, что Магдалина все еще жива? Ты ее видел? – Девушка устремила свой взгляд на мужчину.
Вивиан видела, как Блэйк стиснул зубы и его желваки заходили на скулах. Его лицо приобрело какие-то хищные черты. Эта тема явно находилась последней в его списке, о чем он желал говорить.
– Нет, я ее не видел, – резко ответил Блэйк.
Разговор будет долгим. Скинув с себя влажное полотенце, мужчина направился в сторону аккуратно сложенной одежды, что лежала на стуле. Если бы не злополучный амулет, то открывшийся для Вивиан вид на обнаженные ягодицы Блэйка заставил бы ее продолжить ночное рандеву. Смотря на идеально сложенного Блэйка, девушка закусила нижнюю губу. Мужчина был отлично сложен. Раньше ей не доводилось видеть его со спины без одежды. На упругие ягодицы, рельефные мускулы спины и накачанные ноги можно было смотреть бесконечно, как и на горящий огонь в камине. Но против ее желания стоял злополучный кулон, находящийся в руках. От самого сладкого наслаждения ее разделяла эта безделушка, подаренная алхимиком как самым любимым Фениксам и как самым близким сестрам по огню.
– Нет, я не видел ее, – нервно повторил Блэйк, натягивая на себя штаны. И прежде, чем Вивиан вскочит на кровати и устроит голосовое сопровождение, он поторопился продолжить: – Когда Маркус отправил меня к инквизиторам, я обучался их ремеслу и узнал, что кто-то посвящает их в тайны алхимиков и учит этой магии. Вот только Властелинам Бытия не овладеть магией алхимиков. Они могут научиться, но пользоваться – нет. Она защищена, и эта защита скрыта в Фениксах. И пока жив последний Феникс, они скованы по рукам и ногам. Но стоит умереть последнему, как в их руках будет вся мощь магического мира.
Именно это Блэйк хотел произнести прежде, чем девушка заговорит. Он знал, что его слова обескуражат Вивиан и заставят молчать какое-то время, пока девушка окончательно не осознает сказанное.
– Мне кажется, что у Маркуса не было любимой дочери, – у него был любимый сын. – Вивиан отложила амулет на кровать. – Почему ты знаешь больше, чем я? – спросила она. – Я ведь была создана первой? Но почему ничего не знаю из сказанного? – начинала злиться Феникс. – И что означают твои слова, что мы защита магии алхимиков? Мы и есть магия алхимиков. И мы ею управляем.
– Да. Мы и есть магия алхимиков, но пока существует хоть один Феникс во всем мире, инквизиторы не властны над этой магией, – ответил Блэйк, проходя по комнате, продолжая облачаться в свою одежду. И самой Вивиан бы это не помешало. – Создавая по твоему подобию последующие версии Фениксов, Маркус совершенствовался, пытался защитить свой труд и сделал так, что, пока хоть один Феникс жив, обучиться магии алхимиков можно, но использовать нельзя: Фениксы как ключ от заветной двери, где лежат горы золота.
– Ладно, допустим, но тогда почему ты думаешь, что Магдалина жива? – не унималась Вивиан. – Ты же не видел ее! – Вскочила девушка с кровати, невзирая на свою наготу. – А я лично видела ее смерть!
