– Тот жирный пузан? Не думал, что он умеет бегать.
– Нет, это другой. Калека.
– За тобой бежал калека? Какого черта? Мы что, и его карманы обчистили?
– Нет, – соврала Меггс. – Но он тащился за мной всю дорогу от Кокспер-стрит. И еще, похоже, я чертовски сильно поранила руку.
Смех Тимми был одновременно удивленным и веселым. Обычно Меггс следила за своим языком, разговаривая с ним. Не то чтобы он не слышал самого разного жаргона на улицах, но все же… Она всегда считала своим долгом показывать ему хороший пример.
– Дай гляну! – потребовал Тимми, дрожа от любопытства.
Она не позволила.
– Не надо. Пойдем. – Они снова повернули на юг к восточной части Стрэнда, держась в стороне и от Севен-Дайалса на севере и от Сент-Джайлса на востоке, поскольку добыча все еще была в их карманах. Меггс казалось, что, попав в один из этих районов, они обязательно нарвутся на какого-нибудь умника, который захочет, чтобы она воровала для него.
Ну, конечно, другого умника. Она уже побегала от франта с ледяными глазами. Для одного дня достаточно.
Когда старуха Нэн встретила свой конец, Меггс поклялась, что будет воровать только для себя и Тимми. После стольких лет нищенского существования она была исполнена решимости сделать все возможное, чтобы только не отдавать львиную долю добычи кому-то другому. Сегодня и каждый день после прошлой пасхальной недели все симпатичные золотые монеты, попадавшие в их карманы, были только для них с Тимми.
Убедившись, что их никто не преследует, Меггс нашла спокойное местечко у церкви Святого Клемента, чтобы разобраться с добычей. Привалившись спиной к стене, она сунула руку в потайной карман и стала перебирать монеты. Она знала, что кошелек франта с холодными глазами был тяжелым, но один только вес может ничего и не значить. Ей уже попадались кошельки, в которых оказывалась лишь горсть однопенсовиков. Но эти монеты даже на ощупь были другими – тяжелыми и теплыми, – и она вытащила одну.
Золотые гинеи. Пальцы машинально пересчитали добычу. Четыре гинеи и какая-то мелочь. Слава Богу. Ей даже думать не хотелось, что все ее сегодняшние страдания могли быть из-за нескольких пенсов. Но из-за гиней – на улице их называли меггсы – можно было и побегать. Что ж, добыча вполне пристойная. Они смогут довольно-таки сносно просуществовать некоторое время, даже если она не будет работать из-за больной руки.
– Ладно, – шепотом проговорила Меггс. Не следовало привлекать к себе внимание. – Что у тебя?
Тимми ответил быстрее, чем кассир в банке:
– Пять фунтов казначейскими билетами. – Он отдал Меггс банкноты. – Два, три и шесть – это было у первого… – Он быстро пересчитал оставшиеся монеты. – Восемнадцать меггсов, шесть и четыре – у того пузана. Ты везунчик, Меггс.
– И у меня четыре, значит, всего…
– Тридцать один, три и десять. Здорово, Меггс! Чертовски здорово!
– Ш-ш-ш. – Она опасливо оглянулась по сторонам. Вроде бы никто не подслушивал. Вокруг было тихо и пусто. Но осторожность никогда не бывает лишней. – Держи язык за зубами. Он тебе еще пригодится. А это слишком большая сумма, чтобы носить с собой.
Иметь при себе слишком много денег – это всегда большая ошибка. Много денег искушают человека, подталкивают к безрассудным тратам. Когда у него есть так много, слишком велик соблазн истратить все на пироги и ботинки, одеяла и уголь. Но Меггс и Тимми уже так долго обходились без самого необходимого, что могут потерпеть еще немного.
