Добыча и перепродажа трофеев при отсутствии сил централизованного сдерживания неизбежно соседствовали с беспределом. Вольница породила пиратство. Дайверы нападали друг на друга, сообща грабили караваны, везущие ценный товар к европейским берегам, покушались на торговые суда цивилизованных стран. Иногда акты разбоя заканчивались крупным скандалом. Тогда военно-воздушные силы ООН бомбили островные крепости, топили всё находящееся на рейде и высаживали с цеппелинов десант. Кого-то обязательно спасали и показывали в новостях. Освобождённые заложники рассказывали об ужасах пиратского плена, пугая обывателя, но не всегда истории о поселениях с блэкджэком и шлюхами достигали нужной цели. В романтичные головы западала мысль о нескучной жизни, где не нужно выплачивать ипотечный кредит, унижаться перед чиновниками, а можно греться на солнышке и купаться в лазурных водах. Люди собирали пожитки и ехали в портовые города, чтобы влиться в ряды новых дикарей. Обычно им удавалось достичь вожделенных островов. Спустя много лет они могли появиться на экране с покаяниями, но чаще пропадали без вести, обретя свободу от системы государственной эксплуатации, а вместе с ней от заботы врачей и защиты полиции.
Их эскапизма Муромцев не понимал и не верил в его существование. Новостные заметки и ролики в сети были для него развлечением, в котором не находил ни грамма правды, вернее, не верил, что такое бывает на самом деле. Только в командировке, непосредственно столкнувшись с атлантическими обычаями, он осознал, что в мире течёт какая-то другая жизнь. Тяга к странствиям и приключениям оказалась заложена в приморских народах, в отличие от привычных к оседлости хлеборобов. На ум Денису приходило не слишком политически корректное сравнение нектона, активно плавающих животных, с сидячим бентосом – прикреплёнными ко дну организмами, и сравнение было не в пользу послушных закону обывателей. Разнообразие окружающей среды ускоряло эволюцию. Там, где условия менялись быстрее, население быстрее развивалось, приспосабливаясь к новым условиям, чтобы не погибнуть. Поговорка о людях, которые делятся на две нации – у одной есть лодка, а у другой лодки нет – обрела для лаборанта весомость проверенной опытом догмы. Мореплаватели рисковали и дохли с неистовой силой, жизнь индивида разменивалась ни за грош, однако выглядели они шустрее и разнообразнее землепашцев.
Российских учёных с нацией мореходов роднила полевая работа. В поле ни приготовления, ни научная интуиция, ни качество оборудования не значили столько, сколько удача. Даже усердие не могло сравняться с везением. Усердие вознаграждалось через долгий упорный труд, повышающий вероятность выловить интересный экземпляр, однако всё могло пойти насмарку, если не пофартит.
– Стоп! – крикнул Казаков рулевому.
Кака привёл к ветру. Вырывающаяся из-под киля вода перестала пениться. Миксер начал вращать со скрипом рукоять лебёдки, выбирая грота-шкот. При помощи Паскаля убрал грот и стаксель. Некоторое время «Морская лисица» шла по инерции, учёные смотрели за корму, дожидаясь признаков остановки. Наконец кильватерный след исчез, яхту сносило ветром, она дрейфовала, плавно поднимаясь на длинной волне.
– Забрасывайте, – разрешил Казаков.
– Ловись, рыбка, большая и маленькая, – прошептал Денис, беря в руки сетку.
Лаборант спустился по кормовому трапу и опустил в море орудие лова. Стальной стаканчик работал как грузило, увлекая сетку ко дну. Казаков потравливал фал, глядя на счётчик ручной лебёдки. Латунный барабан вращался, цифры в окошке прыгали, указывая метры глубины, пощёлкивали шестерни механизма. Смольский разматывал замыкающий линь, следя, чтобы он не запутался. Муромцев присел на корточки, одной рукой придерживаясь за поручень, другой сопровождая фал. Операция была рутинная. Биологи делали станции каждые двадцать миль. Брали пробы и шли дальше, разбирая выловленный материал, фиксируя и занося результат в журналы. Качественный анализ был попутной научной работой и выполнялся больше для отчётности, поскольку был включён в план экспедиционных работ. Всерьёз к нему относилась только Рощина, а мужчины воспринимали как развлечение вроде рыбалки, чтобы не скучать. Основная работа ждала их на отмелях.
