В этом я могу только по дому ходить, но у меня ведь работа! Где форма? Белые рубашки? Туфли? Нижнее бельё, в конце концов? В сумке его не обнаружилось, но с другой стороны, не хотелось бы, чтобы кто-то трогал мои трусики.
Ладно, всё равно лучше, чем было пять минут назад, а возмутиться я могу и завтра. С утреца, чтобы кому-то жизнь мёдом не казалась. Схватив чёрную футболку, я направляюсь в ванную комнату смыть с себя напряжение этого дня. Если честно, я бы устроилась в этой огромной ванне, наполнила бы её пенкой, какими-то ароматными маслами, зажгла бы свечи и расслабилась. Но я не на курорте, так что быстро освежусь и спать.
Очень надеюсь, что Самойлов выспится, и завтра я получу ответы на свои вопросы, а лучше всего, если он отпустит меня домой жить дальше своей жизнью. Эта комната, бесспорно, шикарная, но я люблю свою, нашу квартиру и наш двор без охраны, шлагбаумов и подземной парковки.
На удивление после горячего душа я уснула быстро на мягком матрасе. А проснувшись, почувствовала себя на вершине мира в лучах осеннего солнца, пробивающихся через панорамные окна. Встав с кровати и широко улыбнувшись, поправляю своё спальное место и занимаюсь утренними процедурами, после чего надеваю леггинсы чёрного цвета и широкий трикотажный свитер, что прикрывает попу. Перед выходом из комнаты глубоко вдыхаю, мысленно посылаю себе терпения и сдержанности.
Едва оказавшись в коридоре, слышу доносящиеся из кухни голоса. Один точно принадлежит Самойлову, а вот второй – женский, мелодичный, даже немного писклявый. Выглядываю за угол и вижу статную девушку в чёрном костюме, состоящем из юбки-карандаша и приталенного пиджака с широким вырезом, который подчёркивает внушительную грудь. Ярко-красные пухлые губы, тёмные длинные волосы собраны в конский хвост, на носу очки «кошачий глаз» в чёрной толстой оправе.
Девушка замечает меня и то, как я осматриваю её. Из-за высоких каблуков она выше меня на полторы головы, и её надменный взгляд свысока меня немного напрягает: смотрит на меня, как на насекомое под ногами. Знаю я подобных девиц, обычно они приходят под руку с каким-то седым и пузатым дядей в нашу гостиницу, снимают номер на пару часов или на всю ночь и думают, что они очень важные люди, а на деле как одноразовые салфетки.
– Доброе утро! – вздёрнув голову, говорю я, и на меня резко оборачивается Самойлов, который до этого был увлечён какими-то бумагами.
– Доброе, – как-то задумчиво говорит, словно забыл о моём существовании.
Самойлов с девушкой стоят у кухонного островка, на котором два стаканчика с логотипом всем известной кофейни и пара папок разного цвета, бумаги одной из них, собственно, и изучает Самойлов. Девушка бросает последний взгляд на меня, с трудом скрывая свою неприязнь, и возвращает своё внимание к Марату.
Нет, ну что за отношение? Мы не знакомы вообще-то, откуда это выражение лица, словно ей лимонный сок дали выпить?
– Встреча в “Розалии”, в час дня, – обращается к Самойлову девушка. – В десять собрание, в двенадцать машина уже будет нас ждать, – продолжает верещать деловым тоном.
Услышав знакомое слово, я даже подбираюсь. Надеюсь, встреча у него не с моим боссом? Не хватало, чтобы Самойлов и в мою работу влез.
– Хорошо, – кивает Марат, кладёт бумаги в папку, закрывает её и, схватив пиджак со спинки барного стула у островка, надевает его.
Смотрю и понимаю, что он собирается уходить, а это значит, я опять остаюсь без ответов и, наверняка, запертой.
