По улице Андрей шёл быстрым шагом, по пустынным переулкам бежал, боясь опоздать. Успел.
Едва он добежал и отдышался, спрятавшись за углом, как из купеческого дома вышел Нифонт, а за ним следом – Василиса. Направились они в Андреевский собор. Андрей шёл за ними в отдалении, не упуская из вида.
К церкви стекался народ.
Купец с дочерью вошли внутрь, Андрей – тоже, затерявшись в толпе. Близко подойти было просто невозможно – люди стояли вплотную друг к другу, а толкаться в божьем храме Андрей счёл недопустимым.
Отстояв службу, Андрей вместе со всеми вышел. Белый головной платок Василисы мелькал впереди – недалеко.
Из собора отец с дочерью направились домой. Андрей шёл за ними и корил себя: «Зачем иду? Даже словом перемолвиться не удалось, и видел только издалека. Не лучше ли выкинуть её из головы?» Но что-то, какая-то сила толкала его вперёд – за Василисой.
Нифонт с дочерью зашли в дом.
Андрей подошёл к двери, постоял, не решаясь постучать. Какой же повод придумать? Так ничего и не решив, он повернулся, чтобы отправиться домой.
Неожиданно дверь открылась, из-за неё выглянул Нифонт, улыбнулся.
– И долго ты ещё перед дверьми топтаться будешь? Я думал, ты человек решительный, боевой. Вон как в пролётке на разбойников напал. Заходи!
Купец распахнул дверь шире, и Андрей вошёл. Повернуться и уйти, когда перед тобой дверь гостеприимно распахнули, совсем уж неприлично.
Купец проводил его в знакомую гостиную.
– Садись, рассказывай. Василиса, к нам гость пришёл! Знаешь, как говорят татары? Гость с утра в дом – счастье в дом.
Вдруг Андрей вспомнил, что суд был – сам же Нифонта приглашал. Он кашлянул, скрывая смущение.
– Я ведь заглянуть хотел, чтобы узнать – как там суд? Чем закончился?
– А что суд? Федьку к каторжным работам приговорили, а Шкета – к штрафу и битью батогами.
– Это хорошо.
– Конечно, зло должно быть наказано. Василиса! Ты чего так долго? – И потише: – Прихорашивается небось.
Василиса и в самом деле принарядилась, вышла вместе со служанкой, живо накрыла стол.
Чай пили не спеша, с пряниками тульскими, мёдом башкирским, бубликами. Выпив один самовар, передохнули и принялись за второй. Купец оказался прямо водохлёб, в Андрея уже просто не лезло.
Андрей поделился радостью, что его перевели в розыскную экспедицию.
– А чин-то есть у тебя, парень? – не утерпел с вопросом купец.
– Есть. Коллежский регистратор, – солидно сказал Андрей.
– А чьих будешь?
– Из боярских детей.
– Дворянин, стало быть. По-старому – из бояр.
– Выходит так.
Нифонт как-то по-особенному посмотрел на дочь.
Пора и честь знать, тем более что чай уже просился наружу. Андрей откланялся. Проводить гостя до двери пошёл сам купец, тем самым оказывая уважение. У двери остановился.
– Нравится моя дочка-то?
– Нравится, – сознался Андрей.
– Так ты захаживай запросто. Василиса меня ведь несколько раз спрашивала – чего да чего Андрей не заходит? А я что? Служба, говорю, у него такая.
– Зайду непременно – вот в следующее воскресенье и зайду, – пообещал Андрей.
Вот только в следующее воскресенье исполнить обещанное не получилось, потому как в понедельник утром в экспедицию заявился посыльный.
– Лязгину и Путилову велено срочно явиться к его превосходительству генералу Чичерину.
– Что случилось?
– Я человек маленький, послан с сообщением, не могу знать.
Лязгин и Путилов уселись в служебную пролётку, прихватив с собой посыльного.
