– По-твоему, хватка главное? – спросил Элефантов.
– Конечно. Впрочем, еще нужно везение, удачное стечение обстоятельств.
– А знания, умение, способности?
– Без них можно распрекрасно обойтись. Деньги платят за должность. А что у тебя за душой – никого не интересует.
– Я буду в международный поступать, – икнув, вмешался Юртасик. – Мать протолкнет.
– Ты серьезно, Орех? – не поверил Элефантов.
– Вполне. В жизни надо уметь устроиться, отыскать уютное, теплое местечко. Ум кое-что значит, но не всегда, к тому же он не главное. Иначе все дураки на свете перевелись бы, а их кругом тьма. И процветают. Зачастую и умный дураком становится– так проще жить. И удобней.
– А не получится, пойду на кладбище могилы копать, – бубнил Юртасик. – Там зашибают – куда профессору!
– Слышишь? – Элефантов показал на Юртасика. – Вот дальнейшее развитие твоей мысли.
И, обращаясь к кандидату в дипломаты или могильщики, спросил:
– Если предложат такую работенку: сидишь на скамеечке, физиономия в окошке, человек проходит мимо – плюет, второй – плюет, третий, десятый, сотый… сто рублей в день. Пойдешь?
– Еще бы! – расплылся Юртасик. – Не надо надрываться, землю ворочать, а в месяц три штуки набегают. Я бы без выходных сидел!
– Может, и ты бы сел к такому окошку?
– И сел бы! – ответил Орех. – Сильное дело! Какой тут ущерб? Вечером умылся душистым мылом, французским одеколоном протерся – чего жалеть, денег хватит – и все! Иди с девочками на танцы, в ресторан, машину можно купить, катайся, музыку слушай, летом – море, шикарные бары. Красиво!
– А если в таком шикарном баре ты встретишь того, кто плевал тебе в физиономию? Красиво? Смотрит на тебя, пальцем тычет и смеется!
– Подумаешь, – сказал Юртасик. – Можно в маске сидеть.
– Ничего страшного, пусть, мне-то что! Да и не будет он смеяться, если узнает, сколько я заколачиваю, еще позавидует.
– Попросится рядом сидеть, на полставки! – хохотнул Юртасик.
– Чушь говорите! – зло бросил молча потягивающий пиво Лом.
– Подожди, – остановил его Элефантов. – Так что же, Орех, деньги главнее всего в жизни?
– А то! – авторитетно откликнулся Юртасик, хотя его мнением никто не интересовался.
– А как же честь, достоинство, самоуважение? – Элефантов «завелся», разговор перестал быть обычным трепом, его задело за живое. – Что ты будешь рассказывать сыну о своей работе, за что тебя будет любить жена, как представишься при знакомстве?
– Дипломатом, – снова икнул Юртасик. – Или директором магазина. Мало ли что можно выдумать!
Орехов молчал.
– Говори, Орех, – поддержал Элефантова Ломов. – Что сын напишет в сочинении про своего папочку?
– Сына у меня пока нет, значит, и говорить не о чем, – огрызнулся Орехов. – Только честь, достоинство – это все слова. А в жизни часто придется морду под плевки подставлять, без всякого окошка и бесплатно. Иначе не проживешь. Всегда кто-то над тобой, кто-то сильнее, главнее, от кого-то ты зависишь… Так что никуда не денешься, придется терпеть.
– Точно, Орех, правильно говоришь, – одобрил Юртасик.
– Два придурка, – высказался Ломов.
– А ради чего терпеть? – не успокаивался Элефантов. – Ради чего унижаться, себя ломать?
– Да мало ли… У каждого своя цель. Деньги, карьера, успех… Один за десятирублевую надбавку начальнику задницу лижет, ты этого, конечно, делать не будешь, а вот подвернется возможность съездить в загранкомандировку на пару лет или какой другой серьезный вопрос, и придется подсуетиться, про достоинство подзабыть…
