Я ору изо всех сил, едва успевая набрать в грудь воздуха, пока на горизонте не появляется Огнев. Одет с иголочки, сверкает весь, как обычно. Похоже, он только что пришел на работу и прямо сейчас проходит мимо.
— Олег Игоревич! Подойдите, пожалуйста!
Мужчина бросает на меня неоднозначный взгляд, но после подходит. Он быстро смотрит на часы, словно до меня ему вообще нет никакого дела, хотя почему “словно”? Так оно, собственно, и есть.
Тут же улавливаю его запах. Приятный, цитрусовый, холодный.
— Чего ты орешь, Калинина?
— Выпустите, пожалуйста! Вы права не имеете меня здесь держать!
— До момента выяснения личности трое суток можешь сидеть.
— Я не буду тут сидеть!
— Тебя никто не спрашивает.
Закусываю губу и отворачиваюсь. Если бы сейчас у меня был камень, я бы с радостью бросила его прямо этому майору в самодовольное лицо.
— Адрес вспомнила?
— Нет, не вспомнила!
— Ну, тогда сиди и вспоминай.
Огнев просто разворачивается и уходит, и я не выдерживаю:
— Ладно! Ладно, вспомнила! Я скажу, напишу, только выпустите. Мне… в туалет очень надо!
Майор бросает прямой взгляд на меня, словно проверяя на правду, после чего коротко кивает близстоящему менту.
Я не играю. Я правда очень в туалет хочу. Уже не до спектаклей мне. Совсем. Слезы в глазах стоят от этого. Оно и стыдно, конечно, но я ведь живой человек. У меня тоже есть потребности.
— Лейтенант, займись вопросом. Во вторую допросную потом мне ее приведи.
Обхватываю эти железные прутья ладонями. Становится как-то не по себе. Огнев разрешил мне сходить в туалет, но зачем снова проводить допрос-то? Он уже ведь был вроде…
***
Уже через десять минут я сияю от облегчения. Эмоции эмоциями, но организм-то живой, и прежде всего мне надо удовлетворять свои простые человеческие потребности.
— Руки свои давай.
Сцепляю зубы и терплю, когда чужие лапы прикасаются к ладоням и на них снова застегивают браслеты. Неприятно и мерзко.
— За мной иди.
Этот лейтенант проходит вдаль по коридору, и я семеню за ним. Открываются темно-серые двери, и я попадаю в допросную, которая особо ничем не отличается от вчерашней. Такая же конура с маленьким окном, двумя стульями и столиком посредине комнаты.
— Сядь. Огнев придет скоро.
Двери захлопываются, и я не теряю времени. Резко вскакиваю, подбегаю к окну. Решетки стоят на нем. Очень крепкие. Елки.
Дергаю наручники, пытаясь снять эту хрень с рук, но как раз в этот момент дверь беспардонно распахиваются.
— Упражняешься, мартышка?
Его голос. Стальной, резкий, очень низкий.
Тут же прекращаю свою попытку побега. Блин.
Оборачиваюсь и вижу майора передо мной. Сейчас почему-то он мне кажется еще большим, чем вчера. Такой точно пришибить может. Я бы обхватила себя руками, если бы в этот момент на моих запястьях не гремели эти жуткие наручники.
— Села.
Огнев бросает на стол папку и садится напротив меня.
Осторожно подхожу к столу и, стараясь как можно дальше сесть от него, плюхаюсь на стул.
— Снова допрос. Зачем?
Мужчина достает какой-то бланк и ручку.
— Адрес диктуй, где живешь.
Похоже, кто-то не собирается отвечать на мои вопросы. Отворачиваюсь от него, демонстративно показывая характер. Пусть знает, с кем имеет дело. Тоже мне, начальник милиции.
— Калинина!
Сжимаю зубы. Я как бы тоже не пальцем деланная и не собираюсь плясать под его дудку. Еще чего!
— Вы не отвечаете на мои вопросы – и я не стану!
Вздрагиваю, когда этот почти что двухметровый мент поднимается и подходит вплотную ко мне. Кажется, что даже воздух прогибается под его весом.
