В коридоре шумели пассажиры, хлопали двери купе, гомонили дети. Павел повесил ветровку на крючок, ослабил ремень брюк и вскарабкался на своё место. После бессонной ночи голова блаженно погрузилась в подушку. Белые прожилки текстуры на пластиковой стене напомнили полоски на Олесином платье. «И теперь ещё не поздно», – кольнула всё та же подлая мысль. «Не поздно!» – Павел сел и хотел уже опустить ноги вниз, но в купе вошла женщина с пышной рыжей причёской. «Не может быть!» – Павел как будто лбом на стену налетел. Он медленно лёг, отвернулся к стене и замер, обратившись в слух.
Хаханян подняла нижнюю полку и принялась запихивать вещи в рундук.
– Вот же ж мужик нынче! – пыхтела Татьяна, и Павел спиной чувствовал её гневные взгляды. – Придёт, завалится – носки наружу, а мы – хоть убейся.
Чемодан наконец угнездился, и Хаханян, явно нарочно, хлопнула лежанкой.
«Точно она!» – Павел резко поднялся, но ударился головой о потолок и снова лёг.
– Да я же не буквально… – сочувственно призналась Татьяна.
– Салют попутчикам! – В купе вошла Мелкова.
«Что? – По спине Павла скатилась капля холодного пота. – Валентина? Я, наверное, заснул».
– Храпите? – строго спросила Татьяна.
– Только если надо, – заверила Валентина. Павел так и видел её лукавую улыбку – с неё, обезоруживающей и умилительной с виду, начинался не один разгром самых крепких и изящных прокурорских позиций.
– Хватит нам солиста, – обречённо сказала Хаханян.
– А что?.. – Мелкова не договорила, но Павел понял, что говорят о нём.
– А что, нет? – От раздражения в голосе Татьяны Павла бросило в жар. – Все одинаковые.
У дверей на пол с шуршанием и бряканием опустился тяжёлый багаж.
– Доброе утро, соседи! – пропел нежным колокольчиком вкрадчивый голос.
Мозг Павла наотрез отказался признавать его знакомым. «Нет-нет-нет! – Павел упёрся кулаком в стенку. – Я буду каждый день менять воду моржам, коронки тиграм поставлю из чистого золота. Только, пожалуйста, верните меня. Я что-то съел? Альцгеймер?» Павел вывернул голову и одним глазом выглянул из-за складки наволочки.
– Вот это вьюк! – присвистнула Хаханян. – Да уж, знатная коммуналочка подобралась.
– Добрый день! Ставьте под мою полку, у меня нет вещей, – дружелюбно предложила Валентина, похлопав по маленькому чемоданчику цветом в тон её костюма.
– Ой, спасибо! Меня Ира зовут! – Вошедшая волоком затащила сумки в купе.
– Валя, очень приятно!
– Татьяна.
Началась возня, охи и причитания, но вскоре под руководством Хаханян сумки осели в рундуке. «Чукаленко? Нет, щипать меня бесполезно. – Павел не сразу понял, что глаза у него болят, потому что вот-вот выскочат из орбит. – Скиньте меня с поезда!»
– У меня тут цветок, – Ирина положила на стол что-то мягкое.
Поезд тронулся, по-старчески закряхтел и заохал, выбираясь из паутины стрелочных переводов. Павел отвернулся к стене – у него затекла шея и зачесался глаз.
Внезапно волной нахлынул запах дешёвого одеколона – в купе стремительно вошёл мужчина.
– Приветы-приветы! – игриво забалагурил он пошловатым тенорком. – Девчонки, какой приятный сюрприз! Вы из какого модельного агентства?
– Всё равно хамство, пусть и прикрытое, – устало парировала Хаханян.
Мужчин оказалось двое.
– Марк, это не наше купе, – тревожно шепнул второй.
– Я догадался, Жора, оно чересчур роскошно, чтобы стать нашим, – сокрушался Марк.
– Георгий, – представился мужчина номер два. – Марик, идём, наше следующее.
