Всё вышло само собой. Он привлёк её к себе. Она гладила его по голове, по скулам. Провела пальцем по губам. Затем расстегнула его одежду. Горячие пальцы её гладили его грудь и плечи. Щекой она коснулась его щеки, а руки её продолжали освобождать его тело от одежды. Георгий чувствовал её горячие поцелуи по всему телу. Она, продолжая целовать его грудь, живот, опускалась всё ниже и ниже. Александра прильнула к нему всем своим телом. Жаркая волна пробежала по всему телу Георгия. Она, влекомая той же волной, скользила душистыми волосами по его телу и покрывало его горячими поцелуями, шепотом произносила ласковые слова. В какое – то мгновение она взяла инициативу на себя, мягко опустившись на его тело и медленно начала ускорять свои движения. Вскоре эти движения превратились в сумашедший темп. Георгию казалось, что он то погружается в бездну, то взлетает в небеса. Александра оказалась очень опытной в любви. Георгий испытывал необыкновенные чувства. Он взлетел на вершину сладострастья и, наконец, ослепляющий, всепоглощающий свет заполнил всю его плоть, прошел через позвоночник, рассыпавшись на неисчислимое количество ярких молний. Счастливые и изнеможённые предыдущей гонкой, они лежали, касаясь друг друга разгорячёнными телами и молчали. Александра коснулась губами его щеки. Он ощутил её нежное дыхание и почувствовал, как новая волна заполняет его сущность – огромное, неожиданное. Он овладел ей, как внезапный порыв штормового ветра, который опрокидывает парусную лодку, возникнув в одно мгновение в воздухе перед бурей, сметая всё, что ему встречается на своём пути. Затем они снова лежали рядом и долго, долго говорили… Он вспоминал довоенную жизнь, катание на льду Невы, белый снег, рождественские огни ёлок. Она рассказывала о катании на тройках в рождественские каникулы у дач города Шадринска. Как быстро промчалась молодость. Так прошла ночь. Утром Георгий, позавтракав, отправился проверять состояние дел в военном отделе. Для большевиков этот праздник уже не существовал. Хотя, по-прежнему, все они отмечали его. Только не в церкви, а пили по кабакам и гордились тем, что они имеют на это право. Для Георгия, таким образом, праздника тоже уже не существовало. Он должен был соответствовать своей должности, которую он получил в Горисполкоме. За ним всё время приглядывали люди, приставленные к нему Хохряковым. Он должен быть на чеку. Надо было многое успеть до начала основных событий. И вскоре они начались. Шёл 1918 год.
Работа белой разведки в Екатеринбурге.
Полковник Гришин – Алмазов давно работал в направлении поиска человека, через которого уходят данные к красным из Омска, можно сказать, из Главной штаб-квартиры Сибирской армии. К тому же из Екатеринбурга прибыл штабс-капитан Обыденов Виктор Иннокентиевич, который имел сведения о лазутчике. Прежде чем Обыденов попал в Екатеринбург и встретился с Симоновым, он какое-то время жил в Москве, потом в Перми, Тюмени и, наконец, Екатеринбург. Он окончил военное училище, был на фронте. Получил Георгия и звание штабс-капитана.
При формировании службы требовалась тщательно подходить к подбору кадров. А тем более к засылке за линию фронта людей. Они ведь могли и не вернуться. Рядом был враг. Но кто он? Всю ночь он просидел над документами. Уже под утро в кабинете Гришин – Алмазов внимательно, который раз рассматривал и перечитывал письмо, которое им удалось перехватить у связника красных. К сожалению, тот покончил с собой. Он поднес письмо к окну, поближе к свету.
