А в 1935 году трудами Йоахима фон Риббентропа между Германией и Англией было подписано морское соглашение, по которому Германия вопреки Версальскому договору, разрешалось строить большой флот. В этом году Гитлер назначил Риббентропа на пост посла Германии в Англии. Его авторитет рос и он ещё в 1933 году получил чин штандартенфюрера СС, а в1935 году – бригадефюрера, а далее в 1936 году – группенфюрера. А позже в 1940 году – обергруппенфюрера и был зачислен в состав дивизии «Тотенкопф».
Алексис постоянно думал о том, каким образом он сможет оказать помощь России. Ведь его взгляды не соответствовали тем убеждениям, которые господствовали в его стране, но он явно видел и понимал, что нёс нацизм миру. И своей целью он поставил – попасть в Москву в составе посольства Германии.
Но сделать это надо сейчас. Но как? И он вспомнил ещё раз о том, что господин Шуленбург дружил с Александрой Фёдоровной и, следовательно, ему оставалось найти ход к нему. И вскоре случай представился. Как-то на одном из приёмов в МИДе, он, как и другие сотрудники, имеющие отношение к Восточному отделу, общались между собой, вели беседы, как вдруг Заукель подвёл к ним седого пожилого господина, которого и представил как графа Шуленбурга. Шуленбург стал рассказывать о том, что Восток – это непознанная и сложная для познания сторона света и самая большая её часть – это Россия.
– Да, господа дипломаты – я могу Вам сказать, что я знал семью императора и лично был знаком с её Величеством Александрой Фёдоровной, которая, как известно, было немкой. И он, обратив внимание на Алексиса, сказал:
– Вы, наверное, молодой человек были бы очень похожи на её сына. Да! Но, к сожалению, история очень несправедливо отнеслась к этой семье. Но Вы, очень, очень походите на Цесаревича. Я думаю, что мы с Вами поговорим о России позже. Мне говорили, что вы оттуда?
– Да, господин Шуленбург я оттуда, и смею вас заверить, что имею к этой семье отношение.
– Хорошо, молодой человек, в таком случае я Вас жду завтра у себя в 18 часов вечера. Вот моя визитка.
Граф откланялся. Алексис думал о том, что ему делать в создавшейся ситуации: радоваться или печалиться? Что принесет ему это знакомство? Но он представил себе, что его персоной Шуленбург мог интересоваться и ранее, поэтому, скорее всего, он навёл о нём справки. «Ну, что же чему быть – тому не миновать», – отметил для себя Алексис. На следующий день 22 января 1935 года ровно в 18.00, он подъехал на Фридрихштрассе. Особняк Шуленбурга бы исполнен в стиле ампир. Слуга провёл его в холл, поднявшись по лестнице наверх, он вошёл в кабинет Шуленбурга.
Этот кабинет, куда он вошёл, был приспособлен не только для работы, но и для приёмов и совещаний. На стенах были развешены картины европейских художников, в том числе и Рембрандта, вдоль стен стояли вазы, на полу лежал персидский ковёр. Обстановка нисколько его не удивила. Алексису было, с чем сравнивать. За свою жизнь он видел разные дома и кабинеты, оформленные как в английском, так и во французском стиле. Ему хорошо было известно, что дом, оформленный в английском стиле, обычно имел в столовой чиппендейловские стулья, а старинные гравюры и непременные академические портреты, пресные, как дистиллированная вода, подчёркивали типично английскую обстановку, как и гостиные с картинами Рейнольдса, Гейнсборо и мебель викторианской эпохи. Во Франции же ему приходилось видеть в домах особо знатных особ: в столовой – массивный обеденный стол с кручеными ножками, стулья, обитые кожей, – еще времени Людовика XIII; на стенах пейзажи Коро или другого мастера воздуха и светотени. В гостиной – мебель в стиле Людовика XV, за исключением часов в стиле Людовика XVII. В кабинете, двойные двери которого вели в спальню, – обюсоновский ковер, письменный стол времен первой империи… Здесь же вся обстановка имела оттенок немецкого стиля.
