В январе 1931 года СССР посетила военно-морская делегация Германии. Она ознакомилась с организацией и состоянием военно-морских сил на Балтийском и Чёрном морях. Главой делегации был – адмирал Брутцер.
Прошёл всего год после выборов канцлера, а в Европе все стали искать, включая и Россию, союзников в предстоящей борьбе с Гитлером. Так, в 1934 году между Францией и СССР произошёл обмен военно-воздушными атташе. В августе в Париж прибыла эскадрилья советских самолётов АНТ-6. Это был ответный визит на посещение СССР французским министром авиации П. Котом в сентябре 1933 году. Отношение командования французской армии к франко-советскому сотрудничеству было двойственное. С одной стороны, установление тесных отношений с СССР было необходимо, так как позволяло разрушить отношения Красной армии с Рейхсвером, с другой стороны – Генеральный штаб французской армии полагал ограничиться общим франко-советским договором, но не военной конвенцией. «Установление данных контактов, – думал Алексис Шмидт, показывает, что часть руководителей Красной Армии были против продолжения отношений с Рейхсвером. «Нежелание французов идти на подписание военной конвенции, – размышлял себе Алексис Шмидт, – объясняется тем, что французская военная доктрина строится на предпочтении позиционной войне, и естественно, для этого была построена линия Мажино. Генералитет Франции, по всей видимости, осознавал, что, если разразится война между Францией и Германией, то Россия создала бы 2-й фронт, и это облегчило бы положение Французской республики. Пример тому 1-я мировая война, когда Россия неоднократно предпринимала по просьбе Франции наступления на своём фронте дабы отвлечь на себя значительные силы австро-германских войск, и тем самым спасти положение на франко-германском фронте. Однако, – думал Алексис Шмидт, видимо, сами французы не верили в силу Красной Армии, и в то, что она будет способна вести наступательные операции. И им необходимо будет для этого добиться согласия Польши, Чехословакии и Румынии на проход советских войск. Сделать это было не просто.
Анализируя данные отношения, и их генезис, Алексис Шмидт понимал, что взаимоотношения между Россией и Германией в военной области начались не вчера. Было известно, что спустя 4 года после подписания в 1922 году договора в Рапалло, 24 апреля 1926 года в Берлине был подписан советско-германский договор о ненападении и нейтралитете на пять лет, который пролонгировали 24 июня 1931 года. А ратифицирован он был уже после прихода к власти Гитлера в апреле – мае 1933 года. С Польшей Россия подписала договор о ненападении 21 июля 1932 года. И лишь 29 ноября 1932 года Россия подписала пакт о ненападении с Францией. Таким образом, события последних лет показывали, что СССР и Германия начали путь в разные стороны друг от друга. Вскоре Алексис получил прямое подтверждение этому. В очередной день рождения Гитлера на приёме в его честь, друг военного атташе в Москве Кестринга, штабной офицер Шпейдель в разговоре с Заукелем отметил, что благодаря гению фюрера, наконец, прекращается военное сотрудничество с большевистским режимом. Заукель же после этого разговора, встретив Алексиса в салоне у Чеховой, заявил, что наступил новый поворот в политике. Он вкратце рассказал о приёме и о словах Шпейделя, а затем продолжил:
– Кроме того, мы оставили СССР военного имущества на 2,9 млн. марок, вот Алексис. Но скоро рейх сам станет диктовать свои желания миру. Мы нация сверхчеловеков. Алексис заметил:
