– А где теперь это всё Алексис? – Спросила Натали.
– Там всё осталось в России.
– Жаль, очень жаль, что всё так сложилось.
– Ну, вот скажи, Алексис, тебя, наверное, многому чему обучали. Ты ведь Наследник и тебя готовили управлять государством.
– Правильно. Мне ведь давали знания в комплексе. Преподавателями моими были Воейков В. Н. – генерал, командир лейб-гвардии гусарского полка, генерал-майор свиты, позже, в декабре 1913 года он стал комендантом дворца.
Директор международного института иностранных языков, Чарльз Сидней Гиббс, обучал меня английскому и немецкому языкам. Жена генерала Брусилова А. А. учила меня французскому. Моим воспитателем был Пьер Жильяр, он родом из Швейцарии. Директор 1-го кадетского корпуса Петров П. В. преподавал мне русский язык, русскую литературу, историю, математику. Другим педагогом по математике был Эрнст Платонович Зетов. Отец Александр (в миру Александр Петрович Васильев) был нашим придворным священником и преподавал нам «Закон Божий». К 14 годам я все молитвы знал наизусть.
Музыку мне преподавали отдельно. Мама сама прекрасно играла на рояле, папа на гитаре. Любил я бывать на балах. Помню, кажется, это было в 1913 году, однажды в Ливадии во время исполнения танца я пригласил одну из фрейлин. Мама долго от всей души смеялась. Мне ведь было всего девять лет. Я выглядел очень серьезно и говорил фрейлине: «Сейчас надо два шага назад, ну же, двигайте ногами! Я точно выполнял наставления, полученные в танцклассе…». А уж как я любил слушать полковые оркестры. Вот так Наташа!
Помню, как к 100-летнему юбилею Московского лейб-гвардии полка получил я в подарок от штабс-капитана этой воинской части, барона фон Штакельберга, две кантаты: одна была посвящена полку, а другая написана по случаю назначения меня его шефом.
– Я представляю, Алексис как ты выглядел. Маленький и важный. А ты хорошенький был в детстве? – Спросила она, затаив дыхание.
– Ты знаешь, Натали, я был кудрявый, и действительно хорошенький, и шаловливый.
Это потом волос поменялся. Они у меня были пушистые и светлые, и меня за это прозвали «Пухом», а стригли меня «под горшок». Вот так. Я хорошо был знаком с придворным этикетом. Церемониальные действа доставляли мне удовольствие».
Так, когда я выходил из дворца в парк в Царском селе, то в соответствии с ритуалом звенел дворцовый колокольчик. По этому сигналу гвардейцы, а также все, кто, случайно оказывался на пути, обязаны были встать по стойке смирно и отдать честь. Под торжественные звуки труб, я с наслаждением обходил быстро выстроившиеся шпалеры, приветствуя солдат по-военному, как учил отец. В ответ гремело: «Здравия желаем!»
– Алексис, даже не верится, что это был ты!
– Наташа, а ведь это было.
–Я думаю, моя дорогая, что для первого раза достаточно.
– Спасибо Алексис. Не подумай, что я ну, что ли, лезу к тебе в душу, со своими расспросами.
– Ну, что ты, Натали, всё в порядке. Ну, что теперь домой?
–Согласна.
Они отправились в свой коттедж. Ведь на завтра он был приглашён на охоту, и надо было подготовиться к ней, и отдохнуть.
На другой день, во второй его половине, Алексис был готов к охоте. В этот день устраивали облаву на оленей. Всего собралось девять стрелков. В имение Эшериха отправились на машинах. Это был известный форстрат (старший лесничий). Во время первой мировой войны он руководил обширным заповедником на оккупированной германской армией польской территории, а после Ноябрьской революции 1918 года стал главарем одной из праворадикальных, милитаристских банд в Баварии. О деятельности организации Эшериха, известной под названием «Оргэш», уже тогда ходили самые дикие слухи, которые позже, увы, подтвердились полностью. Еще со времени первой мировой войны у Эшериха сохранились тесные личные связи с Гинденбургом, и он часто посещал президента в Берлине. Большинство гостей оказалось уже в сборе, среди них, директор концерна БМВ Франц Фрейгартен, его коммерческий директор Ханс Беккерманн, Фриснер, министр Нейрат, художник Гавриш, писатель Хемпель, доктор Отто Леман, советник министра Баварии Лендорф, генерал Бискупский.
