Мы думаем, что в начале сентября аналогичную программу выдвинет Имперское объединение металлопромышленности. Оно потребует, чтобы правительство «было расширено в сторону национальной концентрации, чтобы была изменена имперская конституция с целью усиления правительства и его независимости, ограничения численности и прерогатив рейхстага и создания второй палаты. Естественно, что этому должно сопутствовать требование «более свободной интерпретации» тарифной системы. Алексис основательно понял устремления большого бизнеса Германии.
Гайсов дополнил Траммеля словами о том, что они пошлют В. Функа, в этом же году для упрочения связей с национал-социалистами.
– Функ, как все Вы знаете, редактор «Berliner Börsenzeitung», («Берлинер Бёрзенцейтунг») органа биржи, и располагает обширными связями, необходимыми Гитлеру, в первую очередь среди магнатов Рейнско-Вестфальского района. Он должен помочь будущему министру экономики Германии в намерении вступить в нацистскую партию, чтобы умерить влияние тех элементов в ее руководстве, которые в демагогических целях все еще грозятся посягнуть на частную собственность. Мы убеждены, что национал-социалистская партия в недалеком будущем придет к власти и что это должно произойти, дабы избежать коммунизма и гражданской войны. Он будет выступать с докладами по экономике в берлинском «Клубе господ», который напрямую связан с программой партии Гитлера.
После каникул Алексис вернулся в Берлин. Потянулись дни учёбы.
Осенью события в стране стали набирать обороты. В августе Гитлер выступил с изложением своей программы в имении Кирдорфа перед несколькими десятками стале-, и углепромышленников. 11 сентября 1931 года он вновь совещался с ними в Берлине. Примерно в то же время Гитлер встретился в Мюнхене с Э. Стиннесом. После этого Стиннес направил «фюреру» письмо, в котором выразил полное одобрение нацистской программы. Он особенно поддерживал идею «расширения жизненного германского пространства на Востоке». В итоге этой кампании фашистам удалось привлечь на свою сторону ряд воротил крупного бизнеса.
В их числе был один из руководителей треста «ИГ Фарбениндустри», Штейнбринк, работавший в горнозаводской промышленности Северо-Запада. К ним относились также братья Тенгельманы, крупный банкир из Вестфалии Роше, калийный магнат Ростерг и др.
22 августа 1931 года Ростерг выступил в центральном органе нацистской «рабочей» партии со статьей, в которой изложил свое кредо. «Политический вождь Германии, – писал он, – обязан освободить экономику от всех тягот, иными словами, он должен разбить тарифную систему».
Вскоре об этом написала газета «Völkischer Beobachter», («Фёлькишер Беобахтер») 22.VIII 1931.
Алексис лично убедился в том, как Германия стремительно катилась к нацистской диктатуре. Он наблюдал своими глазами, что происходило в Германии, и всё это время находил подтверждение словам свой тёти. Свершилось. Человек с усиками торжествовал. В 1932 году он закончил обучение в Берлинском университете. В Чехословакию возвращаться ему уже не хотелось. Родственников у него там не было. «В Дании – размышлял он, – я был, в Финляндии был, в Голландии был. Поеду к тётушке в Лейпциг. Поживу месяц, другой, а там махну во Францию, а потом может и в Испанию». Итак, он вновь у тёти Веры. И как всегда по выходным дням у неё проходят салоны. Теперь он уже завсегдатай этих мероприятий. И вот в один из дней в салоне он вновь увидел Герберта со свитой. Вечер был в полном разгаре, когда представитель будущего лидера Германии решил обратить свой взгляд на скромную персону Алексиса. Тётя Вера подтолкнула Алексиса и сказала ему шёпотом:
