Операция Метаморфоза - страница 11

Встав пред беднягой, Зидлер с величайшим ужасом оглядел пострадавшего. В этот наколенный момент ни Шон, ни старик не позволяли себе дышать. Парню казалось, что глядя в глаза практически бездыханного старика, он видит саму смерть. Умирающий говорил с мучительным трудом, но все равно попросил Шона:

– Юнец, будь добр отключи систему сигнализации. Искренне горю желанием побеседовать с тобой без посторонних взоров… – кряхтя и кашляя выдал старец. Шон аккуратно нажал на сенсор отключения сигнализации и осмелился подойти поближе к старику. Он утвердительно кивнул. Дабы разбавить нависающую паузы, Шон поинтересовался:

– Когда я шел по коридору и напевал песню, вы смогли ее продолжить. Откуда она вам известна, если не секрет?

– Ну а кто ж не смог бы ее продолжить? Разве что человек, в жизни не слыхавший итальянского. – улыбнувшись воскликнул старец. – Это же уже классика, если можно так назвать – Bella ciao. Песня итальянских партизан. Один из символов борьбы с фашизмом.

– Итальянский? Фаш… фашмизм? – переспросил Шон в недоумении. Ему это слово не говорило буквально ни о чем. Старец бросил на Шона разочарованный взгляд. Такой взгляд, словно он и не ожидал большего от парня.

– Знаешь юнец, мир изменился до неузнаваемости. Но это даже не самое страшное, что могло произойти… Года сменялись веками, века – эпохами, но никогда люди не забывали своей истории. А сейчас посмотри на людей, которые тебя окружают. Их людьми-то хоть можно величать? Знают ли они то, как мы достигли того мира, в котором мы живем? – риторически спрашивал старец и принимая молчание Шона в качестве ответа продолжал. – Нет! Они даже не в курсе своей национальности! Господь, даже материка, на котором мы существуем! – немного переведя и без того тяжкий дух, бедолага подвел. – Народ забыл свою историю… А те, кому это выгодно – ее пишут. Знаю, ты сейчас мало чего понимаешь. Современники вроде тебя все воспринимают как простую данность.

Шону было трудно вот так просто взять и поверить в эти слова, которые были приправлены какими-то непонятными словами, которые этот помирающий старик, небось, сам и выдумал.

– Он ведь просто душевно болен и вообще у него, видать, крыша поехала. – подумал про себя Шон, но не стал это озвучивать из элементарного уважения.

– Погодите, а с чего это я должен вам верить? Ваши слова ничем не подкреплены. Вы могли это все просто выдумать. – попытался мягко сказать парень.

– А твое мировоззрение чем-то подкреплено? – в ответ подловил больной. Шону было просто трудно поверить в то, что он услышал. Ни сколько потому что это звучало, как та еще фантастика, а потому что ему было трудно принять тот факт, что всю свою жизнь он жил в глухом лесу заблуждений. Зидлер поспешил покинуть кабинет. Как вдруг он услышал из-за спины голос старика:

– Слушай юнец, а тебя случайно не Айнзидлером звать? – во весь больной голос вопросил старец, тем самым остановив Шона у порога в палату. Шон замер в оцепенении. Он не мог понять, как этот душевнобольной старик почти правильно произнес его фамилию. Он аккуратно повернулся в сторону койки, с испугом взглянул в глаза загадочного полутрупа и лишь произнес:

– Почти… Без приставки Айн. Просто Зидлер. Шон Зидлер. – неуверенно промямлил юноша. Услышав такой ответ, старик с большим физическим трудом улыбнулся и продолжил:

– Так послушай меня, Шон Зидлер. В то, что я сейчас тебе расскажу, будет крайне трудно поверить. Ты быть может подумаешь, что у меня не все дома. Поэтому, я начну только при условии, что ты не будешь ставить все мои слова под сомнения. У меня нет никаких причин тебя обманывать или использовать. Все равно, через день, другой помру! – пытаясь убедить Шона твердил старец.