Операция Метаморфоза - страница 21

Даже такая большая доза азгиндола не смогла остановить тремор, потому Шон вколол еще три ампулы. И наконец это дало свой эффект. Худощавые и бледные скулы парня начало сводить, тряска сменилась непроизвольными импульсами в мышечных волокнах. Зрачки парня расширились, и он вернулся обратно на кухню. Его тело будто бы не слушалось его самого. Он начал запихивать кусочки хлеба в свою пасть и тут же запивать их пойлом. Крошки разлетались в разные стороны, а алкоголь растекался по подбородку Зидлера, оставляя бордовые следы. Всё это дело, он закуривал электронной сигаретой, выпуская изо рта и носа огромные клубы едкого пара.

Парень потреблял не из нужды, а лишь для того, чтобы убежать от суровой реальности… От реальности, в которой он является убийцей. Эскапизм в чистом его проявлении.

Всех этих «ритуалов» было недостаточно, чтобы хоть на миг облегчить ношу на душе Шона. Его голова шла кругом; он еле-еле контролировал свои движения; на протяжении всех этих моментов ужаса и первобытного страха, он слышал в голове голос убитого им Фрэнка. Он вспоминал разговор с дядей и обещание, которое он дал ему. В его разуме с определенной частотой мелькали мысли о самоубийстве. Но разве это выход? Да и тем более, чтобы совершить самоубийство, нужно обладать особой смелостью. Зачастую убить кратно легче, чем умереть самому.

В таком плачевном состоянии, Шон сумел доковылять до душевой кабинки. Зайдя в нее, Зидлер дрожащими руками включил сильный напор обжигающе ледяной воды. Ему хотелось лишь избежать реальности любой ценой. Он уселся под напор воды и принялся ногтями раздирать свою кожу до крови. Он вопил от боли и дергался от струи воды, попадающей на его тело. Его переполняла лишь боль и ненависть к самому себе. По его коже стекали капли воды, смешанные с густой бордовой кровью. Он пытался очистить себя таким странным образом. Эта идея пришла к нему интуитивно. Это не он решил ободрать себя в кровь в ледяной воде, а кто-то, кто сидел внутри него. Тот, кто решал за него, что делать в трудные моменты. Этот кто-то – его животное начало. То самое начало внутри каждого человека, которое пытается заблокировать движущая система. И Шон почувствовал свое животное начало в те секунды отчаяния. Он понял, что он живой. Лишь в такие моменты, когда разум покидает тело человека, он понимает ценность быть живым. Достигнув просветления, измерзший, раненный, абсолютно нетрезвый, но ясно мыслящий Зидлер упал без сознания; в кабинке, по стенам, которой текли капли его крови и жизненной энергии.

Шон оклемался уже не следующий день. Напор воды выключился автоматически, пока он был без сознания. Ему жутко хотелось пить и есть, а голова раскалывалась. Встав на ноги, он обнаружил на себе множество царапин, оставленных им самим же. Каждая рана страшно жгла его кожу и создавала дискомфорт при передвижении. Выйдя из ванной, он осмотрел свои апартаменты. Его жилище выглядело так, словно там прошелся дикий зверь, снося все вокруг на своем пути.

Первым делом, Шон решил проверить уведомления на своем портативном устройстве. Кроме мириад рекламных предложений, Шон заметил пропущенный вызов от Беллы. Его тело покрылось мурашками. К нему пришло осознание того, что за каждым преступлением следует свое наказание. Он вспомнил о том, что Белла работает в одном из департаментов. И информация о том, что Шон убил человека могла очень быстро распространиться. Зидлер начал метаться по квартире словно угорелый. Он пытался понять, было ли замечено его убийство. Он не понимал, почему он еще не был наказан, несмотря на то, что с момента убийства прошли почти целые сутки. При обычных обстоятельствах, он бы уже находился под следствием. Но почему сейчас ничего не происходит? Собрав всю волю в кулак, Шон осмелился позвонить Белле. Он ожидал услышать от нее все, что угодно. Белла вышла на связь и своим обычным звонким и милым голосом ответила: