– И вы утверждаете, что после отбоя все спали? И никто своих палат не покидал?
– Мы проверяем только коридор и пролеты, чтобы подопечные не шатались в неположенных местах. Подтверждать нахождение подопечных в комнатах инструкцией не предусмотрено!
Поддубный заскрипел зубами.
– Как говорится, все строго по уставу? – желчно улыбнувшись, уточнил Соломон.
Безопасник ощутил, что готов задушить ученого голыми руками. Но вместо этого в очередной раз пошел на попятную – просто еще не время расправляться с этим додиком!
– Вы отдаете себе отчет, что все может быть гораздо серьезнее? А вдруг это побег? – продолжил давить Соломон.
– Не говорите чушь! – рявкнул Поддубный. – Уверен, они не покидали стен корпуса.
– Они? – искренне удивился Соломон. – Вы считаете, ему кто-то составил компанию?
– Однозначно. И я сейчас не о ваших комарах, черт бы их побрал!
– Тогда откуда такая уверенность?
– Если бы читали его дело, то не стали бы меня спрашивать, – с превосходством в голосе заявил безопасник.
– Один он не осмелился бы, это точно, – вторила своему начальнику Федоровна. – Ссыкливый больно этот Дима, да и дружбы особо с ним никто не водит. Вон, читает с утра до вечера да рисуночки малюет, всю бумагу у нас в дежурной извел, гаденыш.
– Личное дело, говорите, – задумчиво протянул ученый. – И что же, вы прямо все изучали? – на этот раз вопрос прозвучал без издевки, а профессиональным ледяным тоном.
– Все, – откликнулся безопасник.
– Тогда хотелось бы услышать ваше мнение.
– Мое мнение, – задумчиво повторил Поддубный и покоился на Федоровну. – Загляните в седьмую палату. На месте ли Яна Ларченко?
– Наша хитрая сучка? Вы правы, пару раз я ловила ее за нарушение режима! – протянула женщина и мгновенно удалилась.
Поддубный похрустел кулаками, деловито уставившись на ученого:
– Засекайте время: в течение тридцати минут оба подопечных будут сидеть в моем кабинете и отвечать на ваши вопросы.
– Довольно радужные прогнозы, – недоверчиво ответил Соломон.
– Имею на это полное право.
– Уверены?
Здоровяк отошел к окну и, глядя сквозь решётчатое окно на пустынную детскую площадку, больше напоминающую тюремную, спокойно произнес:
– Вы когда-нибудь сидели в карцере?
– Простите…
Ученый был явно обескуражен таким вопросом, и его голос заметно дрогнул.
– Вы посещали тюрьмы не в качестве стороннего наблюдателя, а как заключенный? – перефразировал свой вопрос безопасник.
– К счастью, не приходилось.
Поддубный, не оборачиваясь, улыбнулся.
– Тогда придется поверить мне на слово. У нас лучшая «мышеловка» из всех, что когда-то придумали люди, пытаясь сдержать неугодных обществу особей. Поэтому подопечные еще в этих стенах, а не за их пределами. Также все двери в ночное время у нас блокируются, а в холле и на выходах имеются датчики движения. Однако есть два блока, в которых данные меры предосторожности пока не функционируют, поскольку не введены в эксплуатацию. И по техническим нормам доступ к ним абсолютно свободен. Если я не ошибаюсь, а делаю я это крайне редко, именно вы подписывали соответствующие бумаги, хотя мой заместитель и был против. Так вот, я вам гарантирую, эти сопляки в одном из этих двух блоков. Поэтому тридцать минут, не больше. Я уже направил туда дежурных.
Ученый молчал, нервно покусывая губы. История принимала неожиданный оборот. Безопасник по щелчку пальцев снял с себя всю ответственность за ночное происшествие.
