– Не надо мне читать лекции! – Скривил губы Цусик.
– Я бы не заходил к вам, но интервью раскрывает исключительно секретное направление нашей работы!
– Я думаю, что вы излишне драматизируете ситуацию, – в голосе министра послышались нотки недовольства. – В статье не называются объекты прослушивания. Уверен, Пентагон на публикацию никак не отреагирует.
«Отреагирует он или не отреагирует, – подумал Строев, – мы об этом, может быть, никогда и не узнаем, но прокол очень серьёзный!»
Опасения генерала сбылись. Через неделю ему позвонил начальник станции перехвата космических каналов связи капитан Сенин и доложил, что канал Кондраки – Ферри пропал, предпринятые усилия по его розыску результата не принесли.
«Чего и следовало ожидать, поменяли канал», – Констатировал про себя Строев, а вслух сказал:
– Это потеряли, что-нибудь новенькое нашли?
– Нащупали линию связи Кондраки с командиром крейсера «Честер». Это, конечно, не равноценная замена, но всё-таки…
19. История Змеелова
– Ты кто есть? – спросил на русском языке Семе Кударат освобождённого из обезьяньего плена мужчину.
Тот, не поняв вопроса, отрицательно покачал головой. Девушка, спутанные волосы которой лежали на худеньких плечах, слабо улыбнулась.
– Они не знают русского, – заключил Ганюшкин.
– Вы кто? – спросил капитан Фролов на английском.
– Я – американец, она, – мужчина показал на свою спутницу, – филиппинка.
– Как вы оказались у обезьян?
– Наша яхта потерпела крушение. Все погибли. Спаслись только мы. Течением шлюпку вынесло к острову, выбросило на берег, где нас захватили обезьяны. – Мужчина настороженно уставился на форменную фуражку капитана. – Где мы сейчас?
– Вы находитесь на острове Таби-Таби в доме местного правителя Семе Кударата Шестого. – Иван Васильевич показал на вождя, и тот, вежливо наклонив голову, приложился пальцами к короне. – А мы русские. Академик Ганюшкин и я – капитан парусного фрегата «Исток» Фролов.
– Ганюшкин, Ганюшкин, – повторил американец, всматриваясь в лицо ученого. – Вы занимаетесь мышами?
– Точно так. – Назар Ефимович снял шляпу, блеснул лысиной и опять прикрыл её головным убором.
– Я – доктор Милтон, а она – Нимфа.
– Доктор Милтон?! – Зрачки Назара Ефимовича расширились от изумления. – Ваше исчезновение взбудоражило весь учёный мир. Где вы пропадали?
– Долго рассказывать. – Нахмурился американец. – Не сейчас.
– Надеюсь, теперь, после приключений на Таби-Таби, вы порадуете коллег-ученых исследованиями в новой для вас области. Например, на мой взгляд, большой интерес представила бы работа об иерархической структуре в социуме человекообразных обезьян или…
– Нет, – поспешно перебил Ганюшкина доктор Милтон. – Я не собираюсь писать о приматах. Поверьте, пребывание в обезьяньей стае не самое большое удовольствие. По мне, так лучше иметь дело с десятью змеями, чем с одной обезьяной.
Со Змееловом и Нимфой произошло следующее. После отхода яхты «Калифорния» с острова Ликпо Рональд Милтон, обшарив капитанскую каюту, нашёл пакет с деньгами, в котором было шестьдесят тысяч долларов, паспорта Дэна Ливингстона и подопытных филиппинцев, а также ноутбук Аптекаря.
Сразу после того, как замеченный Нимфой беспилотник-разведчик трижды облетел яхту, Змеелов, распорядившись изменить курс, спустился в каюту и засел за компьютер, в котором, как оказалось, начальник лаборатории вёл дневник и хранил переписку с Кондраки, и с бывшим американским военным атташе Биллом Вольфом.
