Утром народившегося Дня защиты детей, ранним-ранним и студёным утром 1 июня, наваждение схлынуло. Уже в пять часов Бакшиш орудовал эспандером, вновь чувствуя себя бодрым, дерзким и решительным. Приступив к отжиманиям, он с брезгливостью припомнил собственное вчерашнее слюнтяйство – лишь на секунду, чтобы тут же забыть. Приседая на одной ноге, вспомнил, что его банально выставили на пять косарей зелёных. И это если не считать «упущенной выгоды»! Которая, по самым скромным прикидкам, сулила тридцатикратное увеличение средств, вложенных в бой Муромского. А уж о моральном ущербе от факта, что на него, Папашу Бакшиша, самым безобразным образом наорал какой-то заджинсованный… Об этом и речи не шло. Пока не шло.
Бакшиш с удовольствием осмотрел в зеркале своё поджарое тело, набросил на плечо пушистый халат и отправился в ванную. По пути встретил таксу Груню, почесал ей за ухом, подхватил с комода мобилу и набрал номерок Тыры. Тыра, конечно, был полным уродом и подонком, зато преданным.
Урод и подонок ответил сразу, будто неусыпно ждал звонка всю ночь.
– Захвати Богарта и пулей ко мне, – велел Бакшиш.
– Так ведь Богарт… он того… – испуганно тявкнул Тыра.
– Чего того? – рявкнул Бакшиш. – По рукам пошёл? Девки, девки?
– Ну, не… Он это… Свалил вчера, короче. Самолётом. На какую-то гору. К Афоне, что ли?
– На гору Афон, может? – проявил Бакшиш эрудицию. – А на кой хрен?
– Дак, Папа! После этого… Ну, когда Илюха с корешем на нас нагавкали… Пропёрло Богарта чё-то. Не по-детски так! Короче, грит, бабки – зло. О вечном думать, грит, надо. На Афоне, типа. В пещере. Во! И…
– Паразит кишечный! Ну, вернётся – я ему устрою пещеру, – недобро прошипел Бакшиш, прерывая косноязычный рассказ Тыры. – Тогда поступаем так. Прямо сейчас забираешь Королевича, ещё двух-трёх мамелюков на свой выбор и мухой ко мне. Через час вы здесь. Как штык. Всё, действуй!
* * *
Случись подобная неприятность лет тридцать назад, Бакшиш, тогдашний чемпион Забамья в полутяжёлом весе, живо бы разобрался со строптивцем, лично накидав по рогам. Пятнадцать лет назад свистнул бы верных нукеров с резиновыми «болеутолителями» и устроил ослушнику «встречу на Калке». Но нынче он, благополучный бизнесмен, меценат и без пяти минут советник Картафановского градоначальника по вопросам физической культуры и спорта, позволить себе подобные выходки не имел права. Не потому, конечно, что обабился и смягчился сердцем. Потому что знал цену людям. Особенно тем, с которых можно поиметь нехилые дивиденды. А с проигрыша Муромского, когда б он «лёг» под Хмыря, можно было так разжиться… Э-эх!
Условленный час ещё не истёк, когда команда мамелюков предстала пред Бакшишевыми карими очами. И пусть собирал её Тыра, центральной фигурой являлся отнюдь не он. Имелся молодец и повиднее. Огромного роста и растаманской внешности мулат с фигурой профессионального культуриста. По прозванию Иван-королевич. Или, как предпочитал величать себя он сам, Судья Дредд. Ох, и грозен был Дредд с виду! Выбеленные пергидролем косички-дреды змеями медузы Горгоны торчали из-под просторного пёстрого берета, похожего на вязаный деревенский коврик. Кудлатая бородёнка, вывернутые губы, нос точно у буйвола. Огромное кольцо в ухе и сушёная голова белого колонизатора на ожерелье из акульих клыков также не добавляли миролюбия его облику.
– Ну и кого нужно сожрать? – демонстрируя зубы, которыми без проблем можно сожрать что угодно и чистейший говор коренного картафановца, прогудел он.
