Однако на вопрос товарища, что такого важного могли узнать двое рядовых, промолчал. Не придав этому большого значения, они пошли дальше.
Женя продолжил прерванный разговор:
– Какая может быть связь между гибелью Чанова и появлением Странника? Не верю я в это.
Эмпат принялся объяснять, что этого не утверждает, что это просто его версия, ему так кажется. Женя посоветовал перекреститься, и Сергей обиженно засопел и действительно взял и размашисто перекрестился. И снова добавил, что это всего лишь его мнение, и он сам в нём пока не очень уверен.
– А вот мне интересно сейчас, как ты станешь добивать Лафайета? – спросил Сергей. – Опять книгу ему под нос сунешь?
Женя, не задумываясь ответил:
– Можно и книгу. А можно и в рыло. Способов много. Разберёмся на месте.
Прошин завёл шарманку, что потрясти француза, конечно, надо, но нужно делать это как-то поаккуратней. Главное, чтобы до скандала не дошло. Эмпат иногда становился нудноватым, душу вытягивал своими домыслами и сомнениями, и это взбешивало Чернова. Впрочем, капитан старался своего раздражения не показывать, Сергею и от Глыбы влетает постоянно.
Они дошли до каюты начальника станции. Лафайет располагался в одноместном люксе, и это хорошо, можно с глазу на глаз с ним переговорить, в спокойной обстановке. Хотя эмпат снова недовольно затарахтел: боялся, что капитан устроит Лафайету такую спокойную обстановку, что мало не покажется, как и предыдущим претендентам на звание преступника. Очень уж хорошо это у капитана получалось, и дыбы не нужно.
Лафайет открыл на стук и выглянул в коридор. Визит непрошеных гостей ему явно не понравился и он намерился снова закрыть дверь, но Женя поставил под неё ногу:
– Пару вопросов задать хотел. Всего лишь два вопроса. Это очень важно.
Лафайет ещё разок дёрнул на себя дверь и сдался, пропуская особовцев в комнату. Чем-то напуган, однако вёл себя, как и подобает начальнику станции, хотя уже и не как мелкопоместный князёк, каким казался в первый день пребывания солдат на МНС-1. Жан усадил гостей на кровать, а сам сел перед ними на стул. И при этом намекнул, что у него не очень много свободного времени, занят важной работой. Женя не стал тянуть кота за хвост и предложил Лафайету рассказать всё, что знает про обстоятельства гибели Чанова.
У Жана задрожал голос, видно, что не готов к такому вопросу в лоб. Его одутловатое лицо затряслось, но он взял себя в руки и успокоился. Эмпат прикрыл глаза и увидел взорвавшуюся картинку в голове начальника станции. Страх. Дикий, необузданный страх.
– Зачем вам это нужно? – спросил Лафайет. – Вы ведь инопланетянами занимаетесь!
Вместо ответа капитан завалил Жана своими вопросами. Что произошло с Чановым, можно ли было ему помочь, каковы шансы выжить…
Лафайет пожал плечами и ответил, что шансы есть почти всегда и почти у всех. Но не каждый сумеет воспользоваться своим шансом. Когда его спросили, мог ли кто-нибудь убить техника, Жан взорвался.
– Я прошу вас выйти вон, – еле сдерживая гнев, пересиливший страх, проговорил Лафайет. – И впредь не задавать мне больше подобных вопросов. Ни мне, ни сотрудникам станции. Учтите, я расспрошу всех своих подчинённых. И если вы продолжите свои приставания, подам на вас в суд. Выйдите вон, пожалуйста. И впредь не входите сюда. Я вас очень об этом прошу. И к моим людям не надо подходить со своими грязными подозрениями.
