— Ох, красавица какая. Жаль, что черная вся, — покачала головой старушка. — Точно накличет на себя беду. Ну ничего, с этим мы тоже справимся. Давай, милый, заканчивай тут, а я еды приготовлю. После трудов праведных поесть — святое дело. Азя, пошли со мной, молока дам.
Старушка направилась в дом, а Азазель фыркнул.
— Молока… Мяса мне дайте шмат, да побольше!
— Не возмущайся, бери, что дают. А то неровен час вообще без еды останешься.
— Ладно, твоя взяла. Поживем тут немного. Надо же хотя бы узнать, где бабка монеты держит. А в том, что они у нее есть, я не сомневаюсь нисколечко. А потом посмотрим…
— Азя! — возмутилась я, но кот уже не слушал. Вальяжной походкой он шел к дому, наверняка строя планы по убиению невинной старушки. Нет уж, не позволю!
Несколько дней пролетели как один. Я помогала старушке, которую звали Белиндой, и с огородом, и по дому, а она, как и обещала, кормила нас до отвала. Оказывается, у нее и куры были, и коза, так что яйцами, молоком, маслом и сыром она была вполне обеспечена. Азазель, правда, плотоядно посматривал на козу и облизывался, но я, помня его слова о шмате мяса, зорко следила за этим хвостатым недоразумением, чтобы не вздумал лишать Беллу — как она просила ее называть — источника пропитания.
— Но я хочу мяса! — жаловался Азя. — Я хищник, в конце концов!
— Слышь, ты, хищник… Поймай себе мышей или крыс. И Белле помощь, чтобы крупу не грызли, и тебе мясо. Да и помощь хоть какая-то будет от тебя.
Кот в ответ на мои слова вытаращился так, словно я сказала, что ему надо отрастить крылья и поймать летучую мышь.
— Я? Есть мышей? Да ты сдурела совсем! Я же демон, великий…
— Ой, хватит. Задрал уже. Хочешь мяса — добудь. Мужик ты или где?
— Мужик? — взвился кот. — Ты же меня сама заставила почти девочкой стать, а теперь попрекаешь? Девочки не охотятся! — сказал как отрезал.
— Ладно. Тогда просто в город пойдешь, разузнаешь, что там и как.
— Я?
— Ты!
— Да меня же сразу на костер отправят. Или из шкурки шубу сделают.
— Ой, таких, как ты, на шубу полсотни надо. Но что поймают тебя — твоя правда. Сейчас что-нибудь придумаем.
Так, если трогают только абсолютно черных котов, значит, надо стать не совсем черной кошкой. С полом мы разобрались, осталось…
Прошептала заклинание и навела на Азазеля морок. Несколько часов продержится, вполне хватит.
— Ну вот, совсем другое дело, — кивнула удовлетворенно.
Кот прищурился с подозрением, опасливо подошел к ближайшей луже, заглянул и заорал:
— Ты что натворила?! На меня же теперь ни одна приличная кошка не взглянет.
— И не надо. Зато цел будешь. И вообще, тебя сейчас коты интересовать должны, а не кошки. Главное, хозяйство не выпускай наружу, а то оконфузишься.
— Ты… ты… я тебе это припомню, — тряс лапой Азя, показывая на свою грудь.
И было с чего ему возмущаться — на груди красовалось большое белое сердце. Я хихикнула, разглядывая дело рук своих. Красиво получилось!
Ази не было несколько часов. А когда вернулся, рассказал кое-что интересное: в городке жила ведьма. Адреса он не узнал, но говорят, она на мужиков хворь наводит, мужской силы лишает.
— Непорядок. Ведьма, конечно, может пакости делать, такова ее ведьминская натура, но мужская сила — это святое, — рассуждал Азя, когда мы уже ночью сидели с ним с выделенной нам Беллой комнате. Тут он мог расслабиться и принять нормальный вид.
Когда в первый день мы на ночь заперлись, он с таким удовольствием и стоном наслаждения выпустил наружу свое хозяйство, что я аж заумилялась. Но как же долго он его вылизывал! Как не стер вообще. И этот «ритуал» стал повторяться из раза в раз, каждый день Азя тратил на вылизывание все больше времени.
