— Азазель, великий и ужасный! — не выдержала я, когда в течение двух часов, тщетно пытаясь уснуть, слышала в темноте чавканье. — Ты что, собрался свое достоинство съесть? Чего чавкаешь? Дай поспать.
— Эгоистка, только о себе думаешь.
— А о ком я думать должна? Для себя ты и сам неплохо справляешься. Мышей он не есть… — проворчала. — А у кого вчера из пасти мышиный хвост торчал? Думал, я не увижу? То же мне, благородный лорд. Нашел-таки себе мяско.
В темноте на меня сверкнули красные глаза. Они всегда светились красным, если Азя злился. Но вреда он мне не причинит ни при каком раскладе, мы оба это знали.
И все же информация о ведьме нуждалась в проверке. Утром. Когда мы вместе с Беллой работали в саду. Собирая спелые фрукты, я решилась спросить:
— Говорят, у вас тут в окрестностях ведьма живет…
Белла посмотрела на меня странно, будто подозревая что-то, а потом расслабилась.
— Есть такое. Уж не знаю, ведьма она или нет, но что гулящая и на передок слаба — это верно. Наверное, ни одного мужика не осталось, с которым бы она шашни не завела.
— Она что же, такая красивая?
— Да куда там, страшна, как смертный грех, — Белла скрестила пальцы, — но почему-то мужики слетаются, как пчелы на мед.
Все понятно, приворот действует. Точно ведьма. Да еще и темная наверняка, раз после нее у мужиков проблемы. Чую, дело тут нечистое и серьезное. Надо бы разобраться.
Так коту и заявила. А он лапой у виска покрутил.
— Зачем тебе в это лезть? Совсем рехнулась?
— А ты подумай! Ежели прознают про это дело инквизиторы, пойдут городок шерстить. А нам оно надо?
Азазель был вынужден согласиться, что совсем не надо. Потому решили разузнать подробнее, где живет эта самая ведьма, и отправиться к ней с визитом.
Но Белла не хотела нас отпускать в город, мол, кошка черная, поймают, несладко придется.
— И что делать?
— Перекрасить! — торжественно заявила она и достала какую-то склянку. Открыла — и мы с Азей одновременно закрыли носы. Вонь была страшная.
— Что это?
— Состав специальный, чтобы шерсть осветлить. Сделаем Азю серой. Или даже белой, если получится.
— Откуда он у тебя? — поинтересовалась, прищурившись.
— Сама сделала. Ко мне все волосы красить ходят. Кто седину закрашивает, а кто хочет красоткой-блондинкой стать. Это все травы такие плюс сок ягод, а еще болотная вода для закрепления.
То-то оно воняет, как покойник. Теперь понятно.
— Нет! — завопил Азя, когда я попыталась его намазать этой дрянью. Конечно, для Беллы его вопль звучал как очень громкий мяв. — Не позволю, не подходи!
— Это для твоего же блага, — сказала я, и мы вдвоем с Беллой спеленали этого упрямца и намазали там, где смогли — вырывался, гад.
— Не смей вылизываться! — крикнула Белла. — отравишься, дурочка.
Азя так и замер с высунутым языком, а потом подобрал его и, гордо вышагивая, направился к ближайшей луже. Демонстративно лег в нее, повозился, потом другим боком. Но тщетно: краска оказалась стойкой, и теперь азазель блистал красивыми белыми пятнами.
— Красота-а-а! — констатировали мы с Беллой.
— Ага. Страшная сила. Этой бы силой, да вам по лбу, — возмущался Азя, а сам тайком, думая, что я не замечаю, разглядывал себя в луже. И даже довольно улыбался в усы.
— Ну что ж, теперь можно и в путь.
— Ох, Азя. Все коты в городе твои будут, такая красотка получилась!
Увидела затравленный взгляд фамильяра и рассмеялась. Ну да, именно котов ему и не хватает для полного счастья...
