– Спит она, не волнуйтесь. Все до капли выпила.
Это был голос комендантши.
– Хорошо. Ищи записку.
Это был куратор.
«Отлично! – подумала Оля. – Усыпили, как собаку, а теперь ищут эту бумажку. Не найдете. Не позволю!»
Она включила настольную лампу и громко сказала, почти крикнула:
– Achtung![6] В доме воры! Марш отсюда. И без стука не входить!
Куратор рассмеялся.
– А ты умнее, чем кажешься, детка. Спи. Пойдем, Маша. Угостишь меня чаем. Нам здесь не рады.
«Маша… – подумала Оля, – у нее, оказывается, есть имя».
Проснулась она только к обеду, и ее снова вызвали к куратору.
– С заданием вы справились. Я был уверен, что вы среагируете на Олега Михайловича.
Оля молчала.
– Кстати, где шифр?
– В цветке, – буркнула Оля.
– Это неправильно. Цветы сразу переворачивают. Придумай что-то другое. Итак?
– Запомнить? – рискнула предположить Оля.
– Да. Это надежнее. Но когда угроза минует, снова записать. Ты помнишь, что было в записках?
И снова начались учебные будни. Только теперь к профессору добавили рукопашный бой и обольщение, стрельбу и фотографию, вождение машины и бег…
– Значит так, – начал занятие небольших размеров дядечка. – Твоя задача не только отбиться от противника, но и, пардон, платье не попортить. Ферштейн?
– Это как?
– Это так, что будешь заниматься в туфлях и при полном параде, – не обращая внимания на Олино удивление, продолжал мужчина. – Куда надо ударить? Смотри внимательно…
«Обольщение» проходило не менее забавно.
– Давай краситься подручными средствами. Что у тебя всегда должно быть с собой?
И так изо дня в день.
Наибольшие сюрпризы преподносил профессор. Например, Оля иногда сознательно ошибалась. Профессор не исправлял.
«Как это странно, – думала она вечерами, – почему не поправляет? Нарочно? Или не замечает?»
Через четыре месяца куратор вызвал ее для беседы.
– Скажи, Оля, ты понимаешь, к чему тебя готовят?
– Думаю, да…
– И?
– Разведка, – выдохнула она.
– Какая догадливая! Твоя специализация еще не совсем ясна. И острой нужды в тебе тоже пока нет. Поэтому шлифуй язык. Начнем углубленно разбирать карты. А там посмотрим.
Женщина, которая вела «обольщение», была крайне сдержанна в оценке Олиных способностей.
– Задание на сегодня. Поцеловать в щеку всех мужчин на базе. Напоминаю, губами. Быстро. Словно клюешь. Телом не прижиматься.
Оля поцеловала профессора, куратора, тренера по стрельбе и сторожа. Все восхитились.
– Что ж, молодец, – наконец похвалила «обольстительница». – Теперь дай понять мужчине, что он тебе нравится. Руку на предплечье и перебери пальчиками. Но только один раз. Повтор – свидетельство нервозности. Если почувствуешь, что мужчина напрягся, – ты у цели. Но становишься уязвимой. Живот втяни. Будь готова…
На базе в другом крыле жили и другие люди, но о них можно было только догадываться. Занятия составлялись так, что только запах, чужой запах давал представление о присутствии людей.
Обслуга Оле больше не досаждала. Тетя Маша старалась даже угодить. Исключение составляла только буфетчица. Это был особый случай. Часто во время разговоров с куратором Оле казалось, что эта красивая полногрудая женщина стоит за дверью. А еще один раз она видела ее с профессором в беседке.
«О! Да у них любовь, – подумала она. – Как здорово!»
Профессор обнимал женщину и что-то тихо приговаривал. По крайней мере, губы шевелились. Олю они не видели.
При очередном посещении Москвы Оля снова встретилась с Олегом Михайловичем.
