ОПИСАНИЕ РЕТРИТА, заведения близ Йорка для умалишенных из Общества Друзей. Содержит отчет о его возникновении и развитии, способах лечения, а также описание историй болезни - страница 2

Согласно Дэниелю Хэку Тьюку, младшему сыну Сэмюэля и первому из потомков Уильяма Тьюка, ставшему дипломированным практикующим врачом (невзирая на сильное сопротивление семьи), Пинель впервые услышал о Ретрите от доктора Деларива, врача из Швейцарии, посетившего Ретрит в 1798 году. Либо это сообщение не дошло до Пинеля вовремя, чтобы он мог внести изменения в свои комментарии в «Трактате», опубликованном тремя годами позже, либо он не посчитал этот эксперимент, носивший в основном немедицинский характер, достойным упоминания. Хэк Тьюк ясно дает понять, что «ход реформы в лечении душевнобольных в Англии и Франции был совершенно различным и независимым друг от друга».

Интересно, можно ли было избежать путаницы между двумя системами, если бы существительное traitement во французском языке было бы женского, а не мужского рода. Столкнувшись с выражением traitement morale, д-р Дейвис мог бы тогда понять, что оно обращено к эмоциям, а не к нравственному чувству.

Как бы там ни было, Сэмюэль Тьюк подхватил фразу Дейвиса и назвал систему Ретрита «моральным лечением». Его книга была опубликована в мае 1813 года. Шесть месяцев спустя Годфри Хиггинс, сквайр и мировой судья Скеллоу Грейндж (Уэйкфилд), начал расследование деятельности Йоркского приюта. В приюте случился пожар, повлекший за собой смерть четырех пациентов. По причине непримиримости д-ра Беста, при поддержке редактора газеты «Йорк Геральд», которому удалось привлечь к решению проблемы судью Хиггинса, а также семейству Тьюков и их сторонников, которые стали попечителями приюта, в очень плохом заведении был наведен порядок, и началось общенациональное движение за проведение реформы.

Д-р Хантер и д-р Макалпин описывают тот энтузиазм, с которым первоначально было принято «Описание Ретрита», положительный отзыв преподобного Сиднея Смита в «Эдинбургском обозрении», влияние системы Ретрита на труды и практику врачей-первопроходцев в приютах Британии и Америки. Затем накал затихает. Первое издание книги было распродано за три года. Шли разговоры о втором издании, но оно так никогда и не случилось.

Ключ к пониманию, наверное, лежит в словах д-ра Джорджа Мэна Барроуза, который писал в комментариях, что он «с сожалением наблюдал столь слабое доверие доброжелательных руководителей к великой силе медицины в большинстве случаев душевных болезней». Врачи из приютов стали специализированной группой внутри медицинской профессии, и связь с системой, в основном не медицинской, работающей под руководством христианской общины, стала весьма неудобной. Если «моральное управление» было тем же, что и «traitement moral», то почему бы не цитировать самого Пинеля? Франция больше не была врагом, и его медицинская профессиональная репутация была безупречна.

Итак, д-р Роберт Гардинер Хилл, упразднивший меры физического стеснения в Приюте Линкольна в 1830-х гг., писал, что «хотел завершить начатое Пинелем». Д-р У. А. Ф. Браун, чья амбициозная работа о прошлом, настоящем и будущем приютов была опубликована в 1837 году, писал: «К сожалению, не в каждой стране имеется свой Пинель». Д-р Барроуз, чей внушительный учебник появился в следующем году, отдал должное целому ряду предшественников – от Гиппократа до Пинеля – но краткое упоминание Ретрита было единственным и содержалось в разделе, озаглавленном «Религиозные контакты». Первый выпуск «Журнала приютов» (