— Постойте, но кем я могу работать в медицинском учреждении? Поломойкой? Санитаркой? У меня нет медицинского образования.
Вообще никакого нет образования, если уж быть точной.
— Я возьму тебя консультантом по финансовой части.
— Что? Меня? Консультантом? Смеётесь?
Он отклонился, провёл по голове пальцами обеих рук, сцепил их на затылке, разведя локти, посмотрел на меня лукаво:
— Давай уж определись, то тычешь, то выкаешь. — Я промолчала, хлопая глазами, он стал серьезным, опустил руки, облокотился на стол: — Золотых гор не обещаю. Обязанностями тоже не перегружу. Будешь подбирать для меня всё полезное по конкретным темам.
Мамочки… что делать-то?
«Босс» опять заговорил. Сухие, можно сказать, официальные фразы впечатывались в мозг куда лучше расплывчатых объяснений.
В понедельник явиться в отдел кадров клиники. При себе иметь паспорт, СНИЛС, ИНН, трудовую книжку. Нет? Сделают электронную. Изучить список должностных обязанностей. Прочесть, и, если всё устроит, подписать договор.
Нужно быть вообще чокнутой, чтобы отказаться от такого заманчивого предложения. Вместо несерьёзной самозанятости, официальное место работы со всеми примочками: социальные отчисления, отпуск, больничные… Доктора всегда под рукой, болеть вообще грех! Однако благодарности хлопотавшей за меня Арестовой я не испытывала, напротив — жуткую неловкость. Как, спрашивается, буду сталкиваться в коридорах с её супругом? Кем буду чувствовать себя в его кабинете, когда вызовет? Смогу ли делать равнодушное лицо и прятать эмоции?
В тумане сумбурных мыслей, словно яркая молния, сверкнула фраза:
— Всё. Уговаривать не буду. Думай, решай.
Леонид поднялся, я тоже рефлекторно вскочила.
Разминуться на крохотной кухне было непросто. Окутав меня облаком своего обалденного парфюма, Леонид просочился бочком. Я боялась поднять взгляд и посмотреть ему в глаза, уставилась на ямочку под кадыком. Заметила, что мужчина как-то нервно сглотнул. Или показалось?
Уже выходя в коридор, бросил мне:
— Провожать не нужно, я захлопну.
Честно говоря, соображала я плохо. О том, чтобы следовать за гостем, даже не подумала. Только щелчок замка немного меня взбодрил. Снова опустилась на табурет и уставилась на оставленные Анжелиным эклеры. Надо убрать в холодильник.
***
Утро понедельника приближалось неотвратимо.
Я раз двадцать мысленно посылала щедрого работодателя куда подальше, но каждое из решений не оказывалось окончательным. Повезло ещё, что в пабликах и каналах отложка была полнёхонька, дня на три хватало. Иначе, не представляю, что бы я там накреативила в состоянии полного раздрая. Дома тоже всё из рук валилось. В минуты просветления принималась за уборку, даже напевала, улыбаясь мыслям о том, как лихо я прошла отбор на должность. А что, разве нет? Вон, Анжелин сказал, что остальных претенденток Танюшка с ходу отшила. Или они сами сникли, поняв, что «звезда» не ведёт гламурную жизнь.
Кстати, почему Арестова такая необычная? Или это мы — простые, что называется, люди — напридумывали себе о богатых всяких небылиц, а в тех слоях тоже встречаются разнообразные персонажи.
Потом наступал откат, и я корила себя за неосмотрительность: не нужно было ввязываться в сомнительную историю. Как теперь поступить? Отказаться от работы не могу, согласиться тоже. Особенно теперь, когда убедилась, что Анжелин любит жену. Любит. А что, не так? Это я сначала решила, что у них какие-то тёрки. Мол, он её подозревает, хочет разоблачить и развестись. Что-то типа этого. Последний наш разговор расставил всё по полочкам. Любит, тревожится за неё, хочет уберечь от чего-то. С какой нежностью говорил о Татьяне! С каким уважением. Или я опять придумываю?
