– А как к нему относятся в институте?
– Ну что вы! У нас тут его все любят. Он вообще-то и не начальник – в смысле не командир. Он наукой занимается – для него ничего важнее нет и не было.
– Никогда не поверю, что завистников у него нет. Неужели на директорское место никто не претендовал?
– А вот, представьте, не завидуют. И кто на его место претендовать будет! Деньги тут невеликие, а хлопот много. Правда, вот с хозяйственником он нашим последнее время часто спорил, тот чуть ли не через день к нему на прием ходил… А вообще коллектив у нас хороший, дружный. Вот девушки из бухгалтерии всегда меня зовут чай пить.
Лена сначала слушала этот словесный поток, не перебивая, но вдруг уцепилась за фигуру «хозяйственника», решила переспросить – о ком речь.
– Ну Бурцев, заместитель его по хозяйственной части. Завхоз проще говоря. Он недавно к нам пришел. Сергей Владимирович последнее время им недоволен, говорит, что тот не в свое дело лезет.
Лена пометила фамилию завхоза у себя в блокноте.
– А что насчет амурных дел? Случались ли у Дублинского романы с подчиненными?
– Ой, только не в центре, – замахала руками Любочка. – Тут он монстр и Франкенштейн, ничего, кроме своего осмия, не видит и не слышит.
– А что такое осмий?
– Ну это такой… элемент в общем, радиоактивный, изотоп, у нас под него целая лаборатория отведена. Очень важное стратегическое сырье, осмий-187, используется для антирадарных покрытий, в военной технике, в медицине, в онкологии.
Любочка старательно произнесла все это как заученный текст, но казалось, что сами слова ей незнакомы – будто на иностранном языке. Лене Бирюковой неожиданно стало смешно.
– О, Любовь Ивановна, такая осведомленность! Вы тоже по научной части обучались?
Секретарша иронии не поняла и зарделась:
– Да не надо меня так официально – Любочка и все, меня и Дублинский так зовет. А насчет осведомленности я тут просто как раз Бурцеву перепечатывала докладную записку насчет осмия, вот и запомнила. А Дублинский, как эту записку прочел, скомкал и выкинул, сказал, что Бурцев торгаш.
– Хорошо, Любочка, так что все-таки насчет романов у Сергея Владимировича?
Любочка замялась, но сдерживаться, видимо, ее никто никогда не приучал. Лена слушала внимательно, похвала насчет Любочкиной осведомленности была приятна, а похвастаться тем, что она действительно в курсе всех дел своего шефа и важнее Любочки никого в центре «Орбита» нет и не было, очень хотелось.
Любочка наклонилась к Лене поближе и заговорщицким тоном прошептала:
– В университете у него есть одна… Аспирантка. – и зачем-то подмигнула Лене.
– Вот как! Любочка, а вам это откуда известно?
– Ну во-первых, я и сама у Сергея Владимировича училась, два года на эту физику потратила, а потом на заочный ушла и сюда вот пристроилась… Ну и заочный потом бросила – зачем мне?
Заметив Ленин насмешливый взгляд, Люба сбилась:
– Нет, вы не подумайте ничего такого. У меня с ним ничего нет и не было. У него и тогда уже Ирина была.
– Это которая аспирантка?
– Да. Просто мы с ней приятельствовали немного, вот она и попросила тогда за меня, чтобы «эс-вэ» в центр взял.
– И сейчас приятельствуете? – спросила Лена.
Любочка вздохнула:
– Нет, поссорились. Я услышала, как она говорила, что я воздушная и глупая и ревновать ко мне – все равно что к пакетику чипсов. Я обиделась.
– А кому же она это говорила?
– Ну кому – «эс-вэ», конечно! Тут же все разговоры через мой номер. – Любочка указала на большой факсовый аппарат, стоявший у нее на столе.
