– Мам…
– Что?
– Да ладно, все равно нельзя, – Настя вздохнула и отвернулась к стенке.
Соня посидела возле нее, погладила по голове. Настя быстро заснула, а Соня, наоборот, совсем не хотела спать. Она пошла на кухню, увидела, что еще даже не очень поздно. Ни читать, ни что-то смотреть не хотелось. Соня включила свой телефон, несколько раз звонил Сережа, несчетное количество раз звонил Иван, звонили и Карина, и Пашка, и Тося… Катя звонила несколько раз, причем первый раз еще утром. Она, не раздумывая, нажала вызов.
– Привет, ты еще не спишь?
– Нет.
– Ты чего звонила?
– Ну…
– Не можешь говорить? Макс?
– Да, – вздохнула Катя, – и чем дальше, тем непонятнее… – Были слышны ее шаги, – сейчас, вот… Я в ванной закрылась на минутку… Короче, он опять ночевать не пришел… Ну, я извела себя, понятное дело… А утром явился… Пьяный вообще… Но какой-то довольный и загадочный… Весь день спал…А сейчас вернулся из книжного… И велел нам собираться…
– Откуда вернулся?
– Все, Сонь, пока… Я тебе сама позвоню, когда пойму, что происходит…
Вот, опять везде что-то происходит…
Утром Соня, не заходя к себе, заглянула в переговорную. Алексей приветливо поднялся.
– Знаешь, ты прав? – начала она без предисловий. – Насчет воображения и сказок…
– Рад, что ты меня поняла…
– Погоди радоваться. Я тебе напомню про жизнь в одном сказочном королевстве. В том самом, из любимого фильма, где «никакие связи не могут сделать ножку маленькой, а душу большой…»
– Это ты мне сейчас сказала, что у меня нет совести?
– У тебя, может, и есть, а вот у твоего говнюка эксклюзивного точно нет…
– Соня, он несчастный, больной человек…
– Какая душевная тонкость, ты ко всем больным и несчастным такой? Вот уж не замечала! К тому же этот больной нуждается не в жалости, а в изоляции. Ты посмотри, сколько человек он довел! И сам при этом светится, как будто лампочку в жопу вставили…
– Соня… Ты же не злая…
– А я теперь жесткая, сам учил!
– Это хорошо, но пока держи свою новорожденную жесткость при себе. Здесь надо сделать исключение. Я тебя об этом прошу…
– Почему это исключение должно происходить за счет моих нервов?
– Слушай, ты заигралась и возомнила себя! Слишком уж возомнила! Ты здесь продаешь свою работоспособность. И достаточно дорого продаешь, вполне можешь выполнить и неприятную работу… А жесткость проявляй с подчиненными, тебе же нравится, что они к тебе все как к родной матери бегают… Да такие же говнюки уже стали, ты просто видеть не хочешь!
Соня оторопела. Алексей подвинул к ней пачку сигарет.
– Кури!
– Не хочу!
– Тогда иди, работай.
– Психотерапевтом? У них другая оплата, почасовая, и у них есть возможность выбрать клиента, пациента…
– Ты зачем сейчас начинаешь меня доставать?
– Было бы что доставать! – обида, досада рвались наружу. Тормоза вышли из строя.
– Вот уж не думала, что ты тоже прогибаешься перед такими уродами!
Соня направилась к двери.
– Погоди, – Алексей говорил уже примирительно, – Сонь, ну… Надо это пережить… Его отец может так нагадить…
– Это ты мог бы и не говорить, меня уже предупредили… Хотя это и по сыночку видно… Это у них семейное, видимо… Скажи… А ведь можно было его выправить, да? Какое-то время назад… Он ведь таким был и до аварии, здесь дело не в костылях?
– Почему ты так уверенно говоришь о прошлом времени?
– Потому что сейчас мне кажется, что процесс уже необратимый…
Незнакомое ранее виноватое выражение лица Алексея неприятно пронзило Соню. Сердце екнуло. «Наверное, я не все знаю… Вижу ситуацию только с одной стороны…»
