– Ревекка… – прохрипел из угла Цадок.
Не вставая, на карачках, торговец пополз к тахте…
А Захария уже открыто, по-мужски, любовался наготой Ревекки, безвозвратно повзрослев в эти мгновения. Парой жарких костров рябил светильник в его цепких, познавших числа, глазах.
– …в заветной глубине сердца схоронила она бурный поток… с Цадоком же… не поделилась ни каплей! …
…так, наверное, думал Захария, бедный писец, тоскующий по уютной домашней любви, несбыточной для него, малоимущего. Так глядел он на распахнутую её, отторгнувшую стыд, наготу…
Но если бы он умел перевести в слова свою тоску по супружеству! По млеющему жару женских коленей, что распластала для законного мужа сладкая, душная ночь…
…по влажным словам со сбитым, терпким дыханием, стекающим в темноте в ухо любимого вместе с горячей женской слюной…
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
