— И чего глазеешь? — процедил он недовольно. Отчего-то осуждающий взгляд этой девицы задевал Мирона за живое, и он выпалил: — Может, его пожалеть надо было? Чтобы он все же попил твоей кровушки?
— Нет, — пролепетала она тихо. — Я не осуждаю вас…
— Как же! — вымолвил он, отметив, как она отошла от колдуна и приблизилась к выходу. И окликнул ее: — Погодь! Надо мне взять кое-что, за чем пришел.
— Что же? — спросила девица.
— Вещь одну, — бросил Мирон, осматривая каменную залу, но не видя ничего похожего на Чашу. На столе лежало несколько потертых временем книг, стены оказались пустыми, а единственный сундук был проворно открыт Мироном. Там хранилась одежда и несколько серебряных мешочков с монетами.
— Вы деньги ищите? — поинтересовалась монахиня, подходя к Мирону, который рылся в сундуке, увидев, как он взял в руку один из двух мешочков с серебряными монетами, которые колдун спрятал на дне сундука.
— Нет. Чашу, — нехотя буркнул Мирон, кинув мешочки с серебром обратно в сундук и захлопнув его. Он чуть отошел, вновь осматриваясь по сторонам.
— Чашу? — удивилась Людмила, а сама открыла сундук и спросила. — А если вам серебро не нужно, могу я его взять?
Обернувшись к монахине, Мирон усмехнулся.
— Первый раз вижу монахиню, которая до денег охоча!
— Колдун мертв, серебро ему ни к чему, — объяснила Людмила. — А я в монастырь копейки серебряные принесу, мать-настоятельница довольна будет. Оклад золотой новый на икону Спасителя сделаем.
— Бери, — отмахнулся от нее Мирон и вновь начал шарить глазами по комнате. — И называй меня на ты. Я же не старик какой.
— А как выглядит, эта ваша Чаша? — заинтересовалась Людмила и тут же поправилась: — Твоя Чаша? — Девушка достала мешочки с серебром и проворно спрятала серебряные копейки себе в потайной карман, который висел у нее на кожаном черном поясе. Она захлопнула сундук и подошла к столу с древними книгами. Взяв одну из них, отметила, что почерк писца, выводившего эти строки, очень красив. Она вновь подняла глаза на молодого человека и спросила: — Золотая она, что ли? Чаша эта?
— Не знаю, вряд ли, — пожал плечами Мирон.
— Зачем тогда она тебе?
— Колдун по-хорошему отдавать ее не хотел. Видать, и впрямь волшебная Чаша, раз бился насмерть. Говорят, она может бессмертие подарить или еще что там сделать. Не знаю точно. Грааль какой-то, — добавил молодой человек, наклонившись и осматривая столешницу снизу.
— Чаша Грааля, которая может исполнить любое желание? — выпалила вдруг в воодушевлении девушка, которая пораженно уставилась на широкую спину Сабурова. Он выпрямился.
— Желание? Про желания не ведаю. А ты почем знаешь о Чаше? — поднял удивленно бровь молодой человек.
— Одна старица в нашем монастыре рассказывала о ней. Ее тамплиеры, рыцари-франки, привезли на Русь уже давно и спрятали. Эту Чашу ты ищешь?
— Вроде оную, — буркнул Мирон, совершенно не желая говорить на эту тему со странной монашкой с яркими изумрудными глазами, которая смотрела на него теперь таким пронизывающим взором, что он смутился.
— И у колдуна была эта Чаша? — вымолвила она.
— Да. Мне велели добыть ее для одного человека, — уклончиво сказал Сабуров.
— И куда ты ее повезешь?
— Тому, кто приказал.
— И ты даже не загадаешь желание?
— О чем ты толкуешь, девица? — произнес Мирон, делая вид, что ему неинтересны ее слова. Он отвернулся, вновь осматриваясь. — Найду Чашу, а затем отвезу тебя в монастырь, пока с тобой еще чего не приключилось. Про Чашу не твои заботы.
